Марина Цветаева - Марина Цветаева. Письма 1924-1927

Впервые — НСТ , С. 279. Печ. по этому изданию.

<���Прага, 15 января 1924 г.>

Мои родной.

Слышу, что Вы больны. Если будете лежать — позовите меня непременно. Решение не видеться не распространяется ни на Вашу болезнь, ни на мою. Вы больной и недосягаемый для меня, это больше, чем я могу вынести. Не бойтесь моей безмерности: побаюкаю, посижу, погляжу.

Живу снами о Вас и стихами к Вам, другой жизни нет. Снитесь мне каждую ночь, это сладкая пытка. Сон под Новый (24 г.) записан. Снился он мне, очевидно, в тот час, когда Вы еще не уходили с острова.

Но не хочу (не должна!) о себе, хочу о Вас и о Вашем здоровье. На днях направлю Вам немного денег. Эти деньги — мои, о них никто не знает, сознание, что я хоть чуточку облегчаю Вашу внешнюю жизнь (которая мне дороже всех внутренних, моей в том числе!) моя единственная радость. Вы ее у меня не отнимите.

Часто, проходя мимо какой-нибудь витрины — соблазн, который тотчас же перебарываю. В вещах, даже самых новых — всегда что-то личное : личность выбора, направленность вещи на Вас. Это бы Вас растравляло, и этого не надо.

Благодарна Вам каждый миг своей жизни. Вся любовь, вся душа, все мысли с Вами. Когда кто-нибудь передает от Вас привет, сердце останавливается.

— Нашелся Чабров! [17] A.A. Чабров — см. письма к нему: Письма. 1905–1923 , С. 408–409 и письмо 6—24 в наст. томе. Нашелся Чабров. — В сентябре 1922 г. Чабров с группой артистов выехал в Берлин, выступал в кабаре «Кикимора». С 1923 г. жил в эмиграции. Завтра же пишу ему, чтобы разложил карты: на Вас и на меня (отдельно, не предупреждая). Гадания пришлю.

16-го января.

Друг, простите мне эту слабость, слишком больно.

Ночью внезапно просыпаюсь: луна во всю комнату, в ушах слова: «Еще третьего дня он говорил мне, что я ему ближе отца и матери, ближе всех». И мое: «Ложь! Неправда! Милее, новее, желаннее, пусть ! Но ближе — нет!»

(Это Б<���улгако>ва [18] Булгакова Мария Сергеевна (в первом браке Родзевич, во втором Сцепуржинская; 1898–1979) — дочь С.Н. Булгакова, близкая знакомая Цветаевой до ее отъезда в СССР (ей адресована одна из последних открыток, посланных Цветаевой в Гавре перед отправлением парохода 12 июня 1939 г.). В июне 1926 г. вышла замуж за Родзевича. От первого брака имела дочь Наталью, от второго — сына Федора. Позднее опубликовала статью «О творчестве Марины Цветаевой» ( Молодая смена . Париж. 1961. № 5. С. 21–24; 1962. № 6. С. 35–38). говорила в моем сне).

Кстати, отсутствие великодушия или чутья? Вчера я, не удержавшись, сдержанно: «Ну, как Р<���адзевич>?»

Большая пауза, и ледяным тоном : «Он болен». Я, выдерживая паузу: — «Чем?» — «Невроз сердца». — «Лежит?» — «Нет, ходит».

И, не пережидая вопроса: «М<���арина> И<���вановна>, я бы очень хотела прочесть Вашу прозу», и т.д.

Ах, мою прозу хочешь прочесть, а ПОЭМУ моей жизни нет?!

О, Радзевич, клянусь, будь я на ее месте я бы так не поступала! Это то же самое, что запрещать нищему смотреть на дворец, которым он вчера еще владел . Во мне негодование встало. Ведь, если она что-нибудь понимает, она должна понять, что один вид ее для меня нож, что только мое исконное спартанство, а может быть и мысль, что обижая ее, я обижу Вас, заставляет меня не прекращать этого знакомства.

Потом среди совсем уже другого разговора, отчеканивая каждый слог: «Я забыла сказать, что Р<���адзевич> просил передать Вам привет».

— Надо вытереть окно, сказала я, — ничего не видно! И, достав платок, долго-долго протирала все четыре стеклянных квадрата. — Слезы залили всё лицо. —

Посмертная ревность? Но тогда не ходи на могилу к мертвецу и не проси у него песен.

«Мо́лодца» я ей все-таки прочла, как всегда буду делать все, что она попросит — во имя и в память Вашу.

Но перебарывая одну за другой все «земные» страсти (точно есть — небесные!) я скоро переборю и самую землю. Это растет во мне с каждым днем. Мне здесь нечего делать без Вас, — Радзевич! Я недавно смотрела «Женщину с моря» [19] «Женщина с моря» — спектакль пражской группы бывших артистов Московского Художественного театра по пьесе Г. Ибсена. В главных ролях выступали М.Н. Германова и И.О. Массалитинов. Всего было два представления в Виноградском театре в Праге: 12 и 18 декабря 1923 г. Цветаева, вероятно, была на втором из них. — слабая вещь и фальшивая игра — но я смотрела ее в абсолюте , помимо автора и исполнителей. Обычная семейная трагедия: женщина: справа — долг, слева — любовь. Любовь — моряк, а сама она «с моря».