Захар Прилепин - Всё, что должно разрешиться. Хроника почти бесконечной войны - 2013-2021 [litres]

Мы приехали туда, когда первая атака уже состоялась. Было очень много потерь, как с нашей стороны, так и с их. Пока мы пытались вникнуть, как тут обстоят дела, пошла вторая волна атаки. Мы стали заложниками этой ситуации, пришлось принимать бой. Вечером поняли, что кроме нас, моторовских, никого больше тут нет. И мы остались, мы люди, не привыкшие отступать, – тем более, что оружия там было много. На Ямполе было очень глупое командование, потому что имелось много оружия, много боеприпасов, но всё это не помогло, потому что состав был не на местах.

Там проходила дорога. Когда началась атака, состав не был на своих местах и вели бой, кто как и откуда мог. Когда мы там оказались под вечер, мы поняли, что мы одни, и пешком отходить очень долго. К тому же мы все были не местные, и даже не знали, куда идти. Телефонов у нас так и не было, раций тоже. Мы начали собирать БК, нашли там единственную возвышенность и попытались на ней закрепиться. Стали копать окопы по старой доброй памяти.

Ближе к ночи пришёл человек и привёл с собой ещё семерых, и сказал, что, кроме нас, больше вообще никого нет на всей территории, и Стрелков дал приказ отходить. А там квадрат – ну, километра четыре, такой огромный плацдарм. Мы говорим, что нам он такой приказ не давал, и что у нас и связи-то с ним нету. Человек тогда набирает его при нас, Стрелков подтверждает, что дал всем команду отходить. Мы говорим: ладно, но нам Мотор ничего не говорил; позвонили Мотору, он сказал, что действительно все начали отходить, что завтра та сторона ещё не успеет мобилизоваться, но послезавтра они начнут наступать. Но отойти мы уже не сможем, потому что нам нужно будет пройти прямо через армию ВСУ.

Мы тогда ушли в лес, три ночи провели в лесу, и на четвёртый день вышли на связь с Мотором. Нам дали человека из соседнего населённого пункта, и мы вышли с Боцманом и с нашей группой в Северск.

Когда мы добрались до Донецка, так получилось, что мы попали в личную охрану к председателю Совета министров Александру Бородаю. У нас был достаточно серьёзный боевой шлейф, и нам легко было попасть в охрану. Мы оставались у него в охране до самого его выхода, который был в августе. Тогда мы вернулись в «Спарту».

– Самая стрёмная ситуация на этой войне где у тебя была?

– А вот в Ямполе была ситуация: когда мы приехали и случилась вторая атака.

Ну, чтоб вы понимали: на весь Ямполь приехал Камаз моторовцев – а там настолько большая территория, что это просто ни о чём.

Я был в расчёте АГС – у меня было подчинённых два человека. Боцман был в расчёте РПГ. К нему подошёл местный житель, и говорит: пойдёмте, я покажу вам танк. Боцман пошёл сжигать танк. А я выбирал позицию для АГС, чтобы встречать пехоту.

И вот на каком-то уровне – а на войне всегда интуиция играет очень важную роль и к ней нужно просто прислушиваться, – я ощутил, что мне здесь вообще не нужно находиться, никакой пехоты здесь не будет, и мне нужно идти искать Боцмана. Я забрал свой расчёт вместе с орудием, и мы пошли искать Боцмана. Я даже не знал, куда он направился. Мы просто двигались в какую-то сторону, интуитивно. Я шёл, шёл, и в итоге, смотрю, навстречу идёт Боцман с такими вот огромными глазами.

«Там, – говорит, – не просто танк, там целый взвод стоит, и они готовы идти на нас наступать. Меня, – говорит, – этот придурок вывел, сказав, что там один танк. Я выхожу, а танк дулом на меня смотрит».

А Боцман, чтоб вы понимали, он такой ярый, всегда готовый ко всему: сжечь танк – это же такое счастье… И он, экипированный, в полном обмундировании вылезает на горку, карабкается, тащит с собой заряженный РПГ, встаёт в полный рост – и замирает, потому что на него смотрит дулом танк, а сзади ещё стоят два БТРа, и ещё пехота, они там разговаривают между собой.

«Понимаю, что забивать сейчас танк, который на меня смотрит, – бессмысленно. Себя запалю – сто процентов. И не выстрелить тоже нельзя, – говорит, – я же уже вылез, и РПГ заряженное. И я вижу, что уже и люди начали на меня смотреть, с явным удивлением». Ну, то есть, это всё на самом деле длится секунды, но вы в это мгновение как будто проживаете какой-то этап жизни определённый…

И он в итоге выстрелил и давай быстро сваливать. Там переполох, начался кипиш. Я говорю: «Боцман, нам реально не нужно находиться на этом месте, потому что это ни к чему не приведёт». Он говорит: «Да, я видел сколько их там: никакой АГС их не размотает».

Всё это время мы стоим возле дороги, в зелёнке. И тут слышим приближающийся к нам гул. И видим: мчатся четыре БТРа. И они нас тоже увидели. И представьте: вы стоите, начинают пролетать БТРы мимо. А у тебя только автомат. То есть ты вообще ничего не можешь сделать. Ну, что в такой ситуации сделаешь? Мы просто тупо падаем, каждый в какой позе успел, в такой и упал. И только мы упали – по нам начинают стрелять. И все эти БТРы, которые проезжают, они все стреляют в нашу сторону – беспрерывно…