Захар Прилепин - Всё, что должно разрешиться. Хроника почти бесконечной войны - 2013-2021 [litres]

В июле произошёл конфликт между Захарченко и Стрелковым, обосновавшимся теперь в Донецке, в качестве министра обороны ДНР.

– То, что он здесь предложил, – говорит Захарченко, – это вообще был нонсенс: взорвать на окраинах девятиэтажки, сделать здесь Сталинград, разрушить город Донецк и на обломках Донецка поднять знамя империи. Все ошалели. Зачем это разрушать самостоятельно? Зачем? Если враги смогут разрушить, значит, смогут…

– Просто он был – не местный, – сказал как-то Захарченко про Стрелкова. – Тут для Стрелкова был плацдарм. А надо – чтоб Родина.

На одном из расширенных совещаний, где решался вопрос о политической и военной стратегии Донецкой республики на будущее, Захарченко рискнул выступить против Стрелкова.

– На совещание я ехал для того, – рассказывал мне потом Захарченко, – чтобы донести, что творится в армии. Что нужно делать и что не нужно делать. Я не хотел нести бессмысленные потери. Я понимал, что мы не можем выполнять более-менее серьёзные задачи, потому что у нас разбалансировка в решениях. Во всём идёт разлад: нет единого управления, люди подчиняются непонятно кому и могут в решающий момент просто повернуть в другую сторону, потому что поступил противоположный приказ. И снова чьи-то жизни будут потеряны.

…Повисла пауза, которая могла разрешиться как угодно.

Но в итоге было принято совершенно неожиданное для Захарченко совместное (с россиянами) решение. Ему сказали влиятельные гонцы и управленцы, прибывшие из Москвы: раз так, то ты и будешь главой республики. И министра обороны, на место Стрелкова, назначишь сам.

В ходе разнообразных переговоров и уговоров Стрелкова вернули в Россию. Никаких встреч там на государственном уровне не было: он уезжал в качестве частного лица и в качестве частного лица вернулся. Его не наградили и не наказали. Он затаил смертельную обиду на всех реальных и мнимых участников своего ухода с Донбасса.

– Получилось, что я поехал на совещание с одной идеей, а вернулся назад – с другой должностью, – признаётся Захарченко.

С реализацией принятого решения не тянули.

Республике был нужен безусловный, местный, устраивающий большинство лидер.

Рискнём допустить, что в свете незатихающего международного скандала вокруг крушения самолёта Boeing 777 необходим был человек, который, при любых информационных вбросах, в принципе не мог там фигурировать. Захарченко на тот момент не был в числе непосредственного руководства армии ДНР, а его «Оплот Донбасса» работал на других участках фронта.

Наконец, республике нужен был работающий управленческий аппарат. И, конечно же, тот человек, который в условиях войны этот аппарат соберёт, и с ним справится.

8 августа 2014 года Александр Захарченко принял присягу на верность народу ДНР.

…Представляю, если б его, мирного руководителя торгового предприятия, разбудили за полгода до, и поведали: короче, слушай, Саш, к лету у тебя погибнут почти все друзья – при штурмах городов, бомбёжках, зачистках и взрывах «Точки-У». Сам ты будешь – тоже к лету, а дальше пока не скажем – два раза ранен. А потом возглавишь новое государство.

Встал бы и пошёл выпить в лучшем случае воды, чтоб постараться это всё поскорее забыть.

Рассказывает, как была контужена.

У Ирины всегда получается так, что вокруг неё разворачивающиеся события выглядят забавными, почти праздничными.

То, что в данном случае эти события называются «бомбёжкой», значения не имеет.

– …Мы были на Октябрьском. Идём, а собак нету – плохой признак. Та ладно, пошли. Я только один кадр сняла на пятом этаже, опять эта херня летит. Я даже не поняла, что это снаряд: подумала – что-то живое падает. И только – бабах! – и как начали эту площадку бомбить. Я падаю, разбила себе локоть – там трещина была. Накрыла собой фотоаппарат, я же не могу на него лечь. И чего я его спасала – не знаю… Потом женщина, которая была со мной, кричит: «Побежали в мамин подъезд, у меня есть ключ!» Я ей говорю, что бежать нельзя. Но она всё равно подорвалась, бежит. Я за ней, потому что не могу её оставить. Мы залетели в подъезд, упало ещё три снаряда. Думаю: уже всё. Чуть приоткрыла дверь – и прямо возле двери 82-й к-а-ак гахнул! Я вообще думала, что у меня одно ухо вырвало с корнем. Ничего не слышу – и начинаю смеяться. Света, говорю, я, кажется, оглохла.

…Долго слышала еле-еле. Потом стало получше… Но всё равно и сегодня слышу не очень хорошо. Когда телефон беру, иногда забываю, на это ухо ставлю, и думаю, что телефон не работает.