Захар Прилепин - Всё, что должно разрешиться. Хроника почти бесконечной войны - 2013-2021 [litres]

Не очень понимаю, как в Донецке умудрялись выдерживать такое равновесие, не взирая на, и на, и на.

Каждый вечер, когда дончане ложились спать, звучала жесточайшая канонада. Одни спрашивали в блоге: это где? Другие спокойно отвечали: там-то. А могли ответить и так: у нас.

И никаких криков, никаких истерик.

В городе работали диверсионно-разведывательные группы, окраины города находились неделями под постоянным обстрелом: и при этом стопроцентная выдержка.

…Хотя, может, я помню одно из объяснений.

Вот эти кадры.

Мы едем по улицам Донецка. Захарченко за рулём и окно его открыто всю дорогу.

Мы едем полчаса, или даже больше, Донецк огромный – и мы почти весь его пересекаем.

Сотни людей видят главу: глава за рулём, глава не прячется.

Многие улыбаются. Кто-то машет рукой. Но тоже без экзальтации, по-донецки: выдержанно и достойно.

Спокойствие определяет, конечно же, не только тот элементарный факт, что главный едет за рулём, показывая: донецкие в своём городе хозяева и бояться тут нечего. Тут надо брать шире: само поведение главы диктует модель поведения всему его окружению.

Но начиналось, как всегда, с личного.

Захарченко пришла весёлая идея отпраздновать мой очередной день рождения на «передке».

Не уверен, что идея понравилась его «личке», но он всё равно с «передовой» не вылезал, так что я за собой особой вины не почувствовал.

– …в виду противника. Накроем белые скатерти, – засмеялся Захарченко, и тут же вспомнил цитату из «Трёх мушкетёров» про знаменитый обед на бастионе Сен-Жерве – мне, конечно же, тоже памятную.

«Я держу с вами пари, – начал Атос, – что трое моих товарищей – господа Портос, Арамис и д’Артаньян – и я позавтракаем в бастионе и продержимся там ровно час…»

Захарченко, кстати, «…мушкетёров» и ещё пяток романов Дюма не смотрел – а читал; равно как «Войну и мир» и «Тихий Дон», которые помнит в подробностях, и порой по цитатам.

Литературные аллюзии работают, оказываются, и в логове сепаратистов.

Впрочем, киевские оранжисты воспитаны на других книжках.

Если считать вместе с личкой, нас было чуть больше, чем четверо, но компания отличная.

Дмитрий, Виктор, Саня – герои этой книжки, уже не раз здесь появлявшиеся.

Мы рассмотрели позиции нашего надоевшего хуже пареной репы неприятеля в бинокль.

Захарченко подарил мне казачью шашку – и тут же показал, как ей пользоваться: от несчастного деревца остался один остов – шашкой он работал профессионально, причём раненой рукой.

По-солдатски накрыли принесённые с собой деревянные столы – тушёнка, хлеб, соленья, водка – и приступили.

Оттостовались все, и я в заключение. Обсудили все темы, и пришли по каждой к соглашению. Ещё раз полюбовались видами и помолчали за всех, кто не с нами…

Через полчаса по этому месту начали долбить.

Столы наши в щепки, стриженное деревцо вырвало с корнем.

Но мы уже уехали.

В тот раз – уехали.

Моторола, в миру Арсен Павлов, жил в обычной квартирке в Донецке. На каком-то там этаже – пятом, шестом или седьмом: когда мы в окошко смотрели, я не считал этажи.

Во дворе местные старики играли в домино. Моторола провёл им к столику свет: чтоб вечерами не портили глаза. Обычный мирный дворик, и свет горит у играющих доминошников.

Обычный, с известным всем запахом лёгкой затхлости, в меру пошарпанный, «народный» подъезд; железная дверь, в квартире работает телевизор, там идёт какой-то очередной разговор про Англию и Евросоюз. (Моторола скептически комментировал: «раскричались…» Но было видно, что он следит за новостями и в курсе всего.)

На стене и в серванте за стеклом – фотографии: его дочка, которой едва за годик, его жена Елена; пара его удачных чёрно-белых фоток; свадебный снимок.

Моторола встречал меня в дверях: весёлый, приветливый, в шортах, босиком, по пояс голый, белокожий, видны следы от нескольких прежних ранений, один глаз – в повязке (поранил – удивительно – на учениях; с многочисленных боевых возвращался зачастую буквально как ёж – в бронике и сфере, утыканных десятками осколков, – а новое ранение получил, по сути, случайно).

Никогда ему сам не звонил. Он набирал меня время от времени.

В тот раз говорит: привет, видел тебя (не сказал, где; наверное, где-то в сети). Как твои дела, спросил, и вдруг весело добавил: скучаю по хорошим людям.

– Да я ж здесь, я переехал в Донецк окончательно, – ответил я.