Захар Прилепин - Всё, что должно разрешиться. Хроника почти бесконечной войны - 2013-2021 [litres]

– У моей жены осталась девичья фамилия – Гладкова, а там была указана Захарченко, – пояснил сам Захарченко чуть уставшим, плывущим голосом: ночь без сна немного сказывалась.

– У них, похоже, есть информатор, – поделился Саня. – Как только Захарченко уезжает по делам из Донецка, к вечеру появляется информация, что он сбежал.

– Постоянно, – подтвердил Захарченко.

– А это вообще имеет какой-то смысл? – усомнился я. – Ни один донецкий, ни один луганский, ни один российский ресурс ни разу не писал про гибель Порошенко, или Муженко, или Яценюка, или кого угодно, – живут, и ладно, никому это враньё не нужно. А там нужно – зачем?..

– Это рассчитано на потребителя с той стороны, – терпеливо пояснил Саня. – Из десяти человек в Сети – пять воспринимают информацию не критично. Они уже через месяц не вспомнят, что читали сегодня. Они просто хавают, и всё. И для них поддерживают нужный эмоциональный фон.

– Всё равно ерунда какая-то, – подумав, пробубнил я. – Не могут люди настолько себя не уважать. Они же люди.

Тем же днём мы двинули на открытие нового консервного завода, на юг республики.

– Слышали новость о том, что ООН приняла резолюцию о запрете героизации нацизма? – спросил я. – А США, Канада и Украина отказались эту резолюцию признавать. И ещё какая-то африканская неизвестная страна – судя по всему, они просто не знают, что такое нацизм.

– А все остальные приняли? – спросил Захарченко.

– Более 150 стран приняли, 44 воздержались – в том числе, почти весь Евросоюз воздержался.

– Воздержался от принятия запрета нацизма? – мрачно переспросил Захарченко.

– Это декларация Совета ООН о неприемлемости пропаганды идей нацизма и расизма. За подобные декларации заочно голосуют все страны. Это была вторая попытка. На этот раз больше стран выступило в поддержку – в прошлый раз было сто с чем-то. А США, Канада и Украина всё равно выступили против.

– Канада – это понятно, она наполовину украинская, – сказал Саня.

– И наполовину американская, – добавил я.

– А на оставшуюся часть нацистская, – сказал Захарченко. – После войны все нацисты туда посбегали.

– В Канаде очень мощная украинская диаспора, – продолжал Саня. – Причём она там двойная, потому что на западе Канады украинцы ещё с начала XX века cелились. А вот на востоке, где столица, – там весь вермахт и вся дивизия «Галичина» сидит, вернее, их наследнички. У них очень сильное лобби там.

– …Порошенко подписал указ об удалении русского языка из паспортов, – спустя несколько минут молчания рассказал Саня очередную новость. – И пусть потом не говорят нам, что они любят русских.

– Они русских могут не любить, – сказал Захарченко устало. – Но они должны уважать граждан своей собственной страны. Половина населения считает русский язык родным. 80 % населения Украины, выбирая язык постоянного общения, называют русский. То есть, язык большинства убрали из паспортов. Это не поддаётся здравому осмыслению: родная речь основной части страны находится вне закона. Таких стран в мире больше нет… И этой в нынешнем виде не будет.

Через час, на открытии консервного завода Захарченко был уже бодр, как ни в чём не бывало – словно проспал положенные восемь часов.

Возле центрального входа заводского цеха столпились работники, вернее, работницы – принаряженные и очень радостные женщины – в шубах, норковых шапках с хвостами, сапоги на каблуках.

Русь боярская, крестьянская, посадская, средневековая – она непобедима.

В руках женщины держали местные газеты с портретом Захарченко на первой полосе; не с пустыми же руками им стоять.

Начальство вынесло главе хлеб-соль, глава попробовал, и передал своему начальнику охраны – красивому, костистому, высокому греку лет тридцати; полковнику и хохмачу – при этом в нужный момент всегда собранному и жёсткому. (Нигде я не видел так много красивых и молодых полковников, как на Донбассе.)

В здание начальник охраны вошёл с этим самым хлебом-солью в руках; по глазам было видно, что новая роль его забавляет.

В отдельном помещении на столике была выставлена продукция завода: три вида консервов.

Захарченко – своим ножом – вскрыл банки, и с того же ножа, с отменным аппетитом, съел из каждой банки по, минимум, половине; бессонная ночь пробудила аппетит. Эту, сказал, досолить, эта самая лучшая, а эта жирновата.

Минут через десять зашёл в эту комнату и начальник охраны.

– Попробуй консервы, – велел ему Захарченко. – Посмотрим, насколько совпадём с тобою.