Филиппов Филиппов - Не померкнет никогда - повести и рассказы

Машины Молчанова уже подходили к городу, когда танкисты услышали впереди, в стороне леса, внезапно вспыхнувшую яростную артиллерийскую пальбу. Молчанов направил на выстрелы свои танки и через несколько минут оказался как раз в тылу у немецкой группы.

Теперь уже вражеские машины сами попали в крайне трудное положение, оказавшись под перекрестным огнем советских танков. Вскоре вспыхнули два панцирника, потом остановились и задымили еще два танка. А когда немцы, решив, видно, что в этом месте к городу подошла крупная танковая часть, стали отходить под прикрытие домов, в кустах уже пылало пять машин. На этот раз, не став преследовать врага, Молчанов и Лавриненко отошли к лесу. Тридцатьчетверки укрылись в небольшом ельнике. Но только механики выключили двигатели, чтобы дать им немного остыть, как в чуть затянутом облаками небе появились немецкие самолеты. Началась бомбежка. Бомбили ту часть города, откуда только что ушли тридцатьчетверки.

Переждав налет, Лавриненко и Молчанов повели свои машины на соединение с основной группой и вскоре недалеко от места прежней засады нашли танки Бурды. Но тут чуть было не произошла другая неприятность.

В небе снова появились самолеты, но теперь это были уже советские бомбардировщики, которые, кстати, еще вчера сам Бурда просил Катукова вызвать на помощь. Однако танкисты увидели, что намерения у летчиков отнюдь не дружеские. Сделав круг над танками, собравшимися на большой поляне, самолеты стали заходить для бомбометания. Пришлось в срочном порядке расстилать на земле специально для этого случая приготовленное полотнище, означавшее «мы свои». Увидев его, летчики, понимающе качнув крыльями, развернулись, и бомбардировщики взяли курс на Орел.

Как выяснилось позже, передний край бригады переместился к этому времени в район села Ивановского и группа Бурды оказалась в тылу врага, поэтому и перепутали советские летчики свои танки с немецкими.

Но об этом танкисты узнают позже, а тогда надо было срочно выбирать новое место для ведения оборонительных действий, поскольку ясно было, что противник этот налет на город и колонну так не оставит и обязательно постарается ликвидировать советские танки.

Чтобы не дать фашистам скрытно обойти группу, Бурда решил отвести ее к селу Кофаново и закрепиться там на высоком берегу реки Оптухи.

Маленькое это село с деревянными избами и скирдами сена на выгоне стояло на пригорке, ничем не защищенное, но для танкистов оно было удобно тем, что отсюда хорошо просматривалась местность, да и лес был рядом — в случае чего можно было спрятать танки от авиации.

Танкисты, выбрав удобные для стрельбы позиции, поставили машины за селом в небольшом леске, но едва успели они забросать их ветками, как появились немецкие бомбардировщики… На противоположном берегу Оптухи тем временем скапливалась вражеская техника, вслед за бомбовым ударом начался артобстрел, а потом пошли в атаку и танки с десантом.

Но до темноты все попытки врага выбить группу с удерживаемых позиций не увенчались успехом. Однако и нашим танкистам оставаться на этом рубеже больше не имело смысла: у танков кончалось горючее, у пехоты — продовольствие, боеприпасы были на исходе. Не имея связи с командованием, не зная общей обстановки на этом участке фронта, находиться в месте, уже известном врагу, было опасно. Поэтому, посоветовавшись, командир роты Александр Федорович Бурда и комиссар Александр Степанович Загудаев приняли решение с наступлением темноты идти к Мценску на соединение с главными силами бригады.

В полночь, взяв на броню бойцов десанта, танки покинули горящее Кофаново.

Отступать Катуков не привык. Его раздражало даже само это слово, и если он слышал его от своих подчиненных, то недовольно ворчал: «Отступают те, кого бьют. А мы сами бьем врага. Мы отходим, чтобы сжать кулак и ударить еще сильней. Улавливайте разницу».

Говорил так, а на душе кошки скребли: «Выбрал слово поудобнее, а суть–то одна — движемся вперед пятками. А надо бы уж в крайнем случае на месте стоять. Уцепиться за эти лес, речку, пригорок, дорогу, за пыль на дороге, наконец, и стоять, стоять, чего бы это ни стоило».

…Шоссе Орел — Мценск, которое оседлала бригада, пролегло между небольших высоток, покрытых мелким кустарником, рощицами, стогами сена на полянах. На запад эти высоты растекались пологими ровными склонами, и вся местность прекрасно просматривалась.