Григорий Гуковский - Реализм Гоголя

И. Сикорский . Изображение душевнобольных в творчестве Гоголя. – «Памяти Гоголя». Сборник, изд. Историческим обществом Нестора Летописца, под ред. Н. П. Дашкевича, Киев, 1902, стр. 429–430.

В черновой рукописи было в этой записи тоже: «януарий… после февруария».

В оригинале слово ьларвеФ перевернуто.

«Северная пчела», 1335, № 73, 1 апреля.

Трудно не заметить, что здесь звучит как бы пародия на известные суждения Пушкина – и в «Моей родословной» и в эпиграмме «Ваш дед портной, ваш дядя повар…» («Жалоба»). Хотел этого Гоголь или нет, мы не знаем и никогда не узнаем. Но объективно его отношение к вопросу о сословиях отличалось от пушкинского резко, и привычки дворянской узости в самосознании Пушкина не могли не вызывать отпора в нем.

О бунте Поприщина содержательно говорится во вступительной статье Л. П. Гроссмана к изданию «Н. В. Гоголь. Повести». М., ГИХЛ, 1935. Не одно наблюдение, сделанное в этой статье, было мною использовано при рассмотрении петербургских повестей Гоголя.

В оригинале слово ьларвеФ перевернуто.

А. Н. Пыпин. Значение Гоголя в создании современного международного положения русской литературы. – «Н. В. Гоголь. Речи, посвященные его памяти в собрании Академии наук и СПб. университета 21 февраля 1902 г.». СПб., 1902, стр. 15.

[Архимандрит Феодор.] Три письма к Н. В. Гоголю, писанные в 1848 году. СПб., 1860, стр. 145–146. Ср. также замечание реакционного критика Гоголя, Игн. Житецкого, о том, что последняя запись Поприщина – вопль лиризма самого Гоголя (статья «Гоголь – проповедник и писатель». – «Журнал министерства народного просвещения», 1909, сентябрь, стр. 58–59).

Замечу, что в первоначальном рукописном тексте последней записи Поприщина ряда подчеркнутых мною мест нет; так, нет инверсии «что могу дать я им», нет пассажа «голова горит моя» и до «возьмите меня», нет пассажа «далее, далее, чтобы не видно было ничего, ничего», нет слов «струна звенит в тумане»; в словах о доме не было такого стихотворного метра, а было: «дом ли мой». Все это говорит, разумеется, о сознательности в придаче тексту того звучания, о котором шла речь выше.

М. Е. Салтыков-Щедрин . Полное собрание сочинений, т. I, М., 1941, стр. 332 (рассказ «Брусин»).

Вас. Гиппиус . Гоголь. Л., 1924, стр. 91.

Вас. Гиппиус . Гоголь. Л., 1924, стр. 91.

А. И. Герцен . О развитии революционных идей в России, М., Гослитиздат, 1958, стр. 93.

См. упомянутую выше статью Л. П. Гроссмана.

«Московский вестник», 1828, т. XI, стр. 228.

Курсив Андроссова. – Ред.

Н. А. Энгельгардт . Гоголь и романы двадцатых годов. – «Исторический вестник», 1902, февраль, стр. 561–580.

См. А. П. Степанов . Повести и путешествие в Маймайчень, 2 части, СПб., 1838.

Н. А. Некрасов . Полное собрание сочинений, т. IX, М., 1950, стр. 342. Заметки о журналах за октябрь 1855 года.

«Из записок по теории словесности». 1905, стр. 366–371.

«История моего приятеля Алексея Ивановича Лирова». – «Телескоп», 1834, № 8, стр. 473–474. Подпись: «Х».

В ранней редакции повести в тексте были места, выпавшие, может быть, из-за цензурной невозможности оставить их, где это общественное отрицание звучало с начала изложения. Так, в самом начале были замечания о петербургском обществе, насчет того, что общества-то и нет в Петербурге, что человеческая личность стерта здесь. А далее – такой, например, штрих: во сне Пискареву являлись «то академический сторож, то действительный статский советник , то голова чухонки, с которой он когда-то рисовал портрет, и тому подобная дрянь ».

См. С. С. Данилов . Гоголь и театр. Л., 1936.

См., например, статью Е. Ф. Будде «Значение Гоголя в история русского литературного языка». – «Журнал министерства народного просвещения», 1902, июль.

См. В. И. Ленин . Сочинения, т. 18, стр. 286.

См. Н. А. Энгельгардт . Гоголь и романы 20-х годов. – «Исторический вестник», 1902, февраль; Ю. Ф. «Иван Выжигин» и «Мертвые души». – «Русский архив», 1902, № 8.

Как один из многочисленных примеров, укажу статью Н. Трубицына «Идеализм Гоголя» («Русский филологический вестник», 1909, № 1, т. 61), где утверждается, что Гоголь был реакционером, советчиком царя, романтиком, погруженным «в изучение и созерцание души человеческой» (стр. 299); «пора перестать смотреть на Гоголя глазами Белинского, которому, по условиям эпохи, удобнее было искать в Гоголе общественника», – пишет Трубицын (там же). Или см. статью Игн. Житецкого «Гоголь – проповедник и писатель» («Журнал министерства народного просвещения», 1909, сентябрь), в которой разъясняется, что Гоголь – нимало не писатель-гражданин, каким выставляет его С. А. Венгеров, а только религиозный проповедник-моралист; он, мол, «проповедовал личное усовершенствование и думал, что зло нисколько не зависит от общественно-государственного уклада» (стр. 32); он, мол, фантаст (стр. 58–59) и вовсе не сатирик (стр. 70).