Гийом Аполлинер - Критика поэтов. Статьи Гийома Аполлинера об искусстве

Его иллюстрации дивных и поэтических Голландских сказок Гюстава Кана хорошо передают иронию, исполненную богатой образности, и изысканную меланхолию его известных новелл.

Здесь охотно посмотрят иллюстрации – 168 медных гравировальных досок с фиксацией для цветных рисунков – их Рэнфт изготовил для книги Сумерки богов , восхитительного трагического романа Элемира Буржа, изданного Обществом современной книги.

Хотелось бы знать, как художнику удалось уловить настроение, вызываемое сталью, обагрённой королевской кровью, проявляющееся в прекрасной работе величайшего писателя современности, великого поэта Нефа .

Досадное происшествие лишает нас этого удовольствия. Однако пожелаем, чтобы эта неприятность не стала непоправимой.

Хуанес утончённый художник, очень высоко поднявший искусство акварели. Выразительный характер его картин, редкое и сдержанное сияние его красок, вершины, в изображении которых он находит удовольствие, дают ему безоговорочное право на титул «Тернера гор». Но антономазия – это риторический приём, ставший слишком немодным.

Скажут проще, что Хуанес есть один из редких европейских художников, могущих писать саму высоту гор и всё их благородство.

Он выставляет в галерее Ж. Шэн и Симонсон пятьдесят картин, среди которых найдут лирично окрашенные образы Вогезов и Доломитов.

Также полюбят утончённые и сильные картины, для создания которых стали поводом виды Венеции, долго созерцавшиеся.

Несколько пейзажей Иль-де-Франс счастливо завершают выставку, предлагающую, не давая полного представления о таланте Жане, по крайней мере, некоторое его обобщение, на которое приятно смотреть.

Зелёные утра Венеции, рассветы в Доломитах, утренние зори в Вогезах, тополя берегов Сены, акварели, пастели, тронутые акварелью, все работы Хуанеса, кажется, написаны растёртыми драгоценными камнями.

Господин Антун Ван Вели выставляет у Жоржа Пети портреты, среди которых заметны портреты Эдмонда Ростана, Сары Бернар, Сесили Сорель и прочих. Господин Ван Вели мило развлекается, комментируя, средствами изобразительного искусства, физиономии своих самых известных современников, и он даёт всем им одинаковое улыбающееся выражение на лицах. Они довольны своей славой, довольны самими собой. Они счастливы, что их портреты пишет господин Ван Вели.

Издатель книг по искусству, господин Эдуард Пеллетан, убеждает нас посетить выставку трёхсот оригинальных рисунков Стейлена, послуживших иллюстрацией к Песне босяков (полное издание) и к Последним песням моей первой книги Жана Ришпена.

Почти всё сказано о веризме Стейлена. Он сыграл слишком важную роль в формировании, я говорю не только о литераторах, но также и главным образом о художниках, поколения, о котором я не хочу, чтобы говорили легкомысленно. Не правда ли, что ещё и сегодня художественный и литературный идеал подавляющего большинства заключается в представлении бедности, горестей современной жизни?

Эти иллюстрации содержат всё это, и пикантно комментируют лирическую живость поэм. Известно ли, что касается этих поэм, что оригинальное издание – и полное собрание сочинений – Песни босяков , всё ещё находится в недрах Национальной библиотеки?

Иллюстрации Стейлена для песен Жана Ришпена, как правило, нравятся публике, и, тем не менее, предприятие было рискованным. Не правда ли, это немыслимое дело, иллюстрировать поэзию рисунками, в которых отсутствует элемент декоративности?

Суровый и меланхоличный веризм Стейлена и картинная и мощная экзальтация господина Жана Ришпена очень хорошо сочетаются.

Господин Воллар имеет обыкновение продлевать свои выставки за пределы фиксированного срока. Выставка Лица Сезанна всё ещё продолжается. Ведь те, кто не посмотрел это суровое и волнующее собрание картин, могли бы это сделать в течение ещё некоторого времени. Это посещение было бы полезным перед открытием Осеннего салона. Выставка послужит тому, чтобы оценить величину влияния мастера из Экса на молодую живопись. Известно, что большинство новых живописцев причисляют себя к ученикам этого искреннего и беспристрастного художника.

Говорили, что Сезанн сделал себя примитивным, чтобы подготовить новый классицизм, и это, по-видимому, должно означать, что его живопись, полная невежества и недостатков, могла бы служить уроком для цельного и имеющего право на существование искусства.