Свен Карстен: Разгадка «Тайны Эдвина Друда»

Потому, что сказав это, он подставит под удар дорогого ему человека — Розу (или ее покойную мать, что для Грюджиуса почти равнозначно).

Чем же?

Вспомним третью фразу Грюджиуса из его памятного последнего разговора с Джаспером:

«— Видали вы его сестру? — все так же устало спросил Джаспер.

— Чью?

Лаконичность вопроса и невозмутимая медлительность, с которой мистер Грюджиус перевел взгляд от огня на лицо своего собеседника, в другое время, пожалуй, вызвали бы в нем раздражение.»

В книге имеется только одна пара брат/сестра, это Невилл и Елена Ландлессы. Тем не менее, Грюджиус, после паузы, вынужден переспросить, кого именноимеет в виду Джаспер? Неужели в книге обнаружилась вторая парабрат/сестра?

Если да, то это могут быть либо Эдвин и Роза, либо, что менее интересно, мать Эдвина и отец Розы.

И Джаспер знает это, а теперь эту тайну знает и Грюджиус. Вдобавок, Грюджиус знает, что Джаспер знает. Вспомним, немного ранее:

«А я приехал, собственно, затем, чтобы разъяснить ей, что такое помолвка, обусловленная, как в данном случае, волей покойных родителей.

— Ну и что же она такое, по-вашему?

Мистер Грюджиус заметил, как бледны были губы мистера Джаспера, когда он задавал этот вопрос.»

Джаспер-то уже знает, что с помолвкой дело не чисто. Но в этот свой приезд, за три месяца до Рождества, Грюджиус еще ничего не подозревает и относится к Джасперу еще по-дружески. А в свой следующий приезд, 27-го декабря, он уже считает Джаспера негодяем (но не убийцей). Кто мог принести ему известие, что Джаспер совершил (или собирается совершить) что-то не подобающее честному человеку? Только Эдвин. Когда? Только после рождественской ночи, только после своего исчезновения.

Напрашивается предположение, что Эдвин что-то видел или слышал в ненастную рождественскую ночь, что-то связанное с действиями Джаспера, и это открыло Эдвину некую страшную тайну. Возможно даже, саму «Тайну Эдвина Друда». В ужасе он бросается в Лондон за советом к единственному человеку, которому может доверять — к Грюджиусу. Каноник Криспаркл по какой-то причине тут не подходил.

И по дороге к станции, проходя мимо запруды, Эдвин, в смятенных чувствах, выбрасывает в воду свои часы с монограммой и заколку для галстука. Кольцо, однако, он оставляет при себе — оно чужое и должно быть возвращено (еще одна причина посетить Грюджиуса).

Заколка падает в воду, а часы цепляются цепочкой за столб и в воду не попадают, поэтому идут дальше, раскручивая завод. В воду их в первый раз окунет каноник Криспаркл, вытаскивая часы со столба запруды. Но часы к этому времени уже стоят. Кстати, именно репетир часов, почти полностью заглушенный звуками падающей через запруду воды, и слышал каноник предыдущей ночью.

Какая же причина побудила Эдвина так поступить — выбросить часы? Монограмма на них — «Э.Д.» Ведь теперь Эдвин знает свою тайну: на самом деле, Эдвин Друд — вовсе не Эдвин Друд! А брат Розы!

Ужасная догадка, переворачивающая весь сюжет книги. Похоже, нам придется пересмотреть мотивацию Джаспера и найти другую причину его криков в соборе год назад. Может быть, именно тогда обнаружил «Тайну Эдвина Друда» он сам?!

Косвенно нашу догадку подтверждает честнейший Грюджиус, не называющий уже больше Эдвина — Эдвином:

«[Роза: ] Бедный, бедный Эдди!

[Грюджиус: ] — Да, бедный юноша! Бедный юноша!»

Более того, Грюджиус ухитряется сообщить Джасперу о разрыве помолвки Эдвина и Розы, ни разу при том не назвав Эдвина по имени!

«— Эта юная чета, пропавший молодой человек и моя подопечная, мисс Роза, хотя и обрученные столь давно и так долго признававшие себя женихом и невестой, в настоящее время, находясь на пороге брачного союза…

Мистер Грюджиус увидел перед собой мертвенно-бледное лицо с застывшим взглядом и дрожащими бескровными губами; две перепачканных грязью руки судорожно вцепились в ручки кресла. Если бы не эти руки, мистер Грюджиус мог бы подумать, что впервые видит это лицо.

— Эта юная чета постепенно пришла к убеждению (оба, как я понимаю, более или менее одновременно), что жизнь их и сейчас и в дальнейшем будет много счастливее и лучше, если они останутся только добрыми друзьями или, вернее, братом и сестрой, чем если они станут супругами.

Мистер Грюджиус увидел в кресле серое, как свинец, лицо и вскипающие на нем такие же серые, не то капли, не то пузырьки пены.»