Владимир Гаков - Вечный поборник

Во всяком случае, начатая уже в 1980-е годы новая серия о еще одном перевоплощении Вечного Поборника – фон Беке – производит впечатление однажды читанного. И хотя романы «Пес войны и боль мира» (1981) и «Город в осенних звездах» (1986), действие которых вновь отнесено в прошлое, в некое альтернативное Средневековье, по-прежнему демонстрируют прекрасное владение стилем и немеркнущее мастерство литературного «игрока», – новизна, увы, кажется безвозвратно потерянной...

А теперь поговорим о научной фантастике Муркока – ведь именно в этом жанре, а не в фэнтези, была намечена революционная ломка.

«Я думаю, – писал лидер революции, – что непреодолимые барьеры между научной фантастикой и обычной прозой уже разрушены. Научная фантастика, как форма литературы, продолжает существовать и без сомнения просуществует еще долго. Но даже если вы хотите писать фантастику «неконвенционную» (в данном случае имеется в виду, конечно, общепринятый набор условностей жанра, а не регулярные посиделки фэнов и писателей. – Вл. Г.) и лишь использовать по мере надобности некоторые из ее условностей, – все равно ваше творчество никто не назовет, скажем, «современной прозой»... Чаще всего я писал не «НФ», а просто роман или рассказ, личностно окрашенный и с использованием всего того, что я приобрел за годы профессиональной работы в фантастике. Это меня интересовало в первую очередь, – а вовсе не комплименты насчет «настоящей научной фантастики» из уст критиков и читателей-пуристов... Однако научная фантастика всегда была поистине бесценным полигоном, на котором учились полезной, всем нам необходимой писательской дисциплине такие авторы, как Баллард, Олдисс, Диш, Джоунс, Джон Харрисон, и другие. Их самые интересные работы ревностный поклонник журнала «Гэлакси» вряд ли рискнет назвать «научной фантастикой», однако их творчество безусловно содержит все лучшее, что успела наработать эта литература».

Произведения Муркока, хотя бы и условно подходящие под определение «научная фантастика», представляют собой достаточно эклектичную смесь.

Впрочем, это одна из безусловных характеристик всего его творчества. «Оно, – соглашается писатель, – столь разнообразно, что может привлекать самого широкого читателя. Большую часть моих работ составляет вовсе не научная фантастика, а фэнтези – или что-то иное, и чаще всего я использую элементы научной фантастики с целями откровенно ироничными. Главные темы, на которые я не устаю нападать, – это империализм, транссексуальность (я не верю, что разделение социальных ролей по признаку пола ведет к выживанию вида; сегодня это скорее прямая дорога к его самоуничтожению), расизм, проблемы выживания в больших городах, и т.д. и т.п. И, конечно, еще одна частая цель для моей иронии – это современная набожность... Мне нравятся изменения. Я верю, что люди и вещи должны быть бесконечно гибки – в этом я законченный анархист, то есть верю, что каждый индивидуум должен сам собой управлять, не забывая об общественных интересах».

Действительно, при желании каждое его научно-фантастическое произведение можно прочитать как элегантную пародию на штампы и клише этого жанра. Но никогда – не грубую, не лобовую, напротив, изящно замаскированную игрой слов, метафорой, стилем. Поэтому, чтобы понять авторскую иронию, уровня «самиздатовских» переводов (по которым, за редким исключением наш читатель и знакомился с творчеством Муркока) не только недостаточно – они абсолютно противопоказаны!

Тем не менее, во многих научно-фантастических произведениях Муркока по крайней мере внешне разрабатываются вполне канонические темы этой литературы. Другой вопрос, как разрабатываются!

Вот, например, роман «Ледяная шхуна» (1969). В нем представлен вполне традиционный мир после катастрофы (причина ее на сей раз – глобальное обледенение), а написано произведение под несомненным влиянием Джозефа Конрада, Джека Лондона и других «морских» романтиков. Это если отслеживать связи на уровне сюжета и общего настроения; стоит, однако, «забраться» поглубже, к истокам философского конфликта Человека и враждебной ему Природы, и уже слышны отголоски авторов более «философских» – Кольриджа, Мелвилла, вплоть до пророков современного экологического сознания!

Из внешне традиционных я бы отметил ранний роман «Человек заката» (1966; также выходил под названием «Берега смерти»), главная мысль которого состоит в том, что развитие ядерной энергетики и вооружений могут вызвать к жизни поистине космические силы, совладать с которыми человечество окажется не в состоянии. А из политически актуальных – «Черный коридор» (1969), написанный в соавторстве с Хилари Бэйли (хотя ее имя почему-то не значится ни на обложке, ни в выходных данных). Это умная и отнюдь не безобидная сатира на рост расистских настроений в Англии конца 1960-х, вызванных страстными выступлениями тогдашнего лидера правых экстремистов Эноха Пауэлла, направленными против иммигрантов.