Алексей Крученых - Кукиш прошлякам

Поэт Хабиас чувствует в себе присутствие небесных светил:

Пряность последней строчки — контраст архи-современных словечек на шляпе священников и шимпанз.

Дорогой тов. Крученых!

Спешу поделиться с Вами некоторыми своими наблюдениями в области звукообраза.

Смысловое значение какого нибудь данного слова прямым ассоциативным путем вызывает ряд других слов — значений, ничем друг с другом не связанных, кроме чисто субъективных представлений.

Звучанье слова, фонема, определенная звуковая конструкция — излучает ряд других слов, фонем, органически спаянных друг с другом совершенно объективными, звуковыми условиями. Я называю такой ряд — рядом фонетических ассоциаций.

«Звуковые повторы», не так давно установленные О. Бриком в качестве давно существующего стихотворного приема и принцип Хлебникова — «внутреннее склонение слов» — суть родители фонетических ассоциаций.

Сейчас этим приемом начинают пользоваться в широком масштабе.

Ряд: звоночек—извиненьем—здесь, — до такой степени связаны фонетически, что в композиции всей вещи образуют прочную ветку темы звененья, совершенно закрепляя ее.

Еще из Пастернака:

Моргая-фатаморганой!Здесь совершенно невероятное остранение(термин Эйхенбаумана, кажется) слова фата-моргана. Звуковая целесообразность вполне оправдывает рискованное применение этого слова и укрепляет за ним новую значимость.

Еще позволю привести пример из своей последней вещи:

первый ряд: черпать — черепа — черепах (укрепление темы арбузов) второй: — пузоватый — кузов — арбузов (темы парохода).

Здесь скрещиваются два ряда. Получается короткое смыкание и — искра разряда, запечатлевающая звуко-образ.

И так — вывод:

«фонетическая ассоциация» — сильный прием, позволяющий развивать и закреплягь данную тему в плане определенной стихотворной композиции.

Если хотите — «фонет. ассоц» некий каламбур, но это совсем не плохо, потому чте словесная острота и неожиданный блеск, возведенные в степень поэтического приема приобретают ценность прекрасного оружия… но пользоваться им следует с большим тактом, помня, что чисто механическое применение (без подлинного чутья к языку)обращает его острие в грудь безтактного бойца.

привет Валетин Катаев.

Пекинская горка

зима 922 года.

Рисунок — перпендикуляр сразмаху!

Необычное положение ноги: штопор или бурав…

Композиция у Пушкина — естественное хождение, шатание из угла в угол и только смерть прекращала приводила необходимую для рисунка черту!..

А в приведенном Терентьеве — необычность живописной компановки!

Горизонталь пароходного рейса, пересеченная вертикалью карабканья верблюда — верблюд воткнутый в пароход!

Кажущаяся нелепость — мудрость рисунка!..

Живопись — проявитель такой композиции поэта и начертание звуков: ударяемые крученыхи тыдают звуковой тык штыченв отдувающагося как пуховик «мяхково евнуха»!..

(Человек не стесняющийся делать публично все!)

Памятник ложится, но сейчас же протестует, и встает, потому, что он «трезвый»: резкий, прямой, резво вытянутый во фронт!

И тут же — «сплю» — распластанная постель (сравни: лежа бегаю)

Перпендикуляр мигающий!

Все изображается в неприсвоенном положении и направлении: ветер дует снизу — «вой из войлочной туфли лихо радуй».

— лихо радуй и лихорадуя (лихорадочно и пр.)