Алексей Крученых - Кукиш прошлякам

суп выдернутый наголо!..

— лом продыравливающий икону!

Построение: растянутый бульдог (растянутый куб!), воткнутый еж (нож), марширующий баталион телят(!) и снова — каша разливная и перепоротая

Корова стоя читает газету. Ноги — четыре перпендикуляра. Бритва языка подкашивает тяжелого быка — поэзия определяется графически! (Только при разборе я заметил что в рукописи после четвероногих слов по четыре вопросит, и восклиц. знака!)

Каждое построение протыкается, проткнуто (проклято):

Созвучныя слова. Общность их и в пострении, которое выражается одним рисунком (— 11): поверхность сливок на тарелке, рядом, — стоящие жестянки и модница Яблоня повисла — а может река Висла или висячая — и на берегу яблоко-ня, а повыше гладильной скрижалью заушающий Никола Угодник —

— не подходи, а то выгладит!

В страхе бегут «дезертировавшие меридианы» — сухощавные поджарые спортсмены, растянутые в бесконечность (лежачие бегут)

Три названия перпендикуляра:

1) кличка «трезвый» (человек)

2) Николай Угодник (дух)

3) Дезертировавшие мердианы (вселенная)

«Птица тройка! Кто за ней угонится»?!.

Наконец то Щедрин дождался, что (мы) стали к нему перпендикулярны — смотри его «будьте перпендикулярны» (сравни: «я очень вам перпендикулярен»)…

Воткнутый под прямым углом кинжал классической трагедии не трогает современного сердца: он кажется холостым чертежом. По Аристотелю красота доканчивалась гибелью. Акробатические выдумки старого искусства не были сами но себе достаточно интересны, почему публика верить могла в основательность танца только посте сломанной шеи: это ее убеждало и восхищало!..

Веселье достигалось привешенным черепом

— Кубок — череп!

Грубость вкуса, воспитанная старым искусством, требует искренности лирика и гибели в трагедии. Мы живом в варварское вромя, когда «дело» ставится выше «слова», а у Терентьева: «цветут какаисты Бревна смехом» воткнутая нога (кинжал) — цветет сама (интересно осуществить все это на сцене!), а что делается с продырявленным евнухом — для композитора не видно, — сажаем мудрецов на кол, устраивая громоотвод жизни

В драмах Зданевича дан кинемотограф перпендикуляров — ежеминутно встает и падает:

В «Янко» частокол-разбойников, косая блоха и распяленный Янко, испускающий вяло «фью».

В пьесе «Асел напрокат» вертикальные женихи с невестой (Зохной) и горизонтальный осел. К концу все ложатся в слезах наземь.

В третьей дра (!) «Остров Пасхи» безпрерывныя смерть и воскрешение из пяти лиц, эффект выщербленного забора и спортивная комбинация пяти пальцев в сырное лицо смерти…

У-у — глухой рев книзу и затем резкий период кверху (а) — раскрывшаяся пасть.

Опять «хлопасть»

Дальше: «гва-гва» — лягушачьи трели и ввак.

— графичность вопросительного знака — кружение в военной пляске ("вопросительный крючочек" — выражение Пушкина)

— шипенье брызги чахи, хлопанье лопнувшей камеры на всю Европу