Карл Проффер - Ключи к Лолите

…она обегает меня все шибче, катя свой обруч, и наконец растворяется в тонких тенях, падающих на гравий дорожки от переплета проволочных дужек ее петлистой оградки. [с. 445]

Гумберт подумывает увезти Лолиту в Мексику. Сравните это с тем, что говорит Набоков о Колетт:

Куда же я собирался ее увезти? В Испанию? В Америку? В горы над По? "La-bas, la-bas, dans la montagne", как пела Кармен в недавно слышанной опере. [с. 443]

Светотеневая палитра в "Память, говори" проявляется столь же регулярно, как и в "Лолите":

Судя по густоте солнечного света, тотчас заливающего мою память, стоит мне подумать об этом откровении, по дольчатому его очерку в слоистом рисунке листвы… [с. 326–327]

Вижу скатерть и лица сидящих людей, и на всем — игру светотени под движущейся легендарной листвой, несомненно преувеличенную тем же духом страстного поминовения… [с. 462]

…глаза памяти настолько пристально направлены на маленькую фигурку, сидящую на корточках… что разнообразные места нашего жительства — Берлин, Прага, Франценбад, Париж, Ривьера, снова Париж, Антибский мыс и так далее — теряют свое суверенство, складывают в общий фонд своих окаменелых генералов и свои мертвые листья, общим цементом скрепляют содружество своих тропинок и соединяются в федерации бликов и теней… [с. 579]

…одним махом комната раскалывалась на свет и тень. Пропитанная солнцем березовая листва поражала взгляд прозрачностью, которая бывает у светло-зеленого винограда… [с. 413]

Помню задумчивое движение плоскодонок и каноэ по Кему, гавайский вой граммофонов, медленно плывших сквозь солнце и тень… [с. 549]

Большинство других романов Набокова тоже насыщены образами солнца и тени, но в меньшей степени. Я нашел, например, как мать Лужина "спешила к ним, попадая то в солнце, то в тень" (с. 336). См. также в "Защите Лужина", в "Приглашении на казнь", в «Пнине». И кроме того, отметим липу, "в которой смешиваются свет и тень" (Eugene Onegin. Commentary. Vol. III, p. 523). Аллюзия на По в воспоминаниях об утраченной юношеской любви выявляет еще одну параллель между "Память, говори" и "Лолитой":

…моя элегия трактовала об утрате нежной возлюбленной — Делии, Тамары или Леноры, — которой я никогда не терял, никогда не любил да и не встречал никогда, — но готов был повстречать, полюбить, утратить. [с. 509]

В «Лолите» можно найти немало тем и персонажей, бегло очерченных в ранних произведениях Набокова. В этом смысле особенно показателен "Смех в темноте". Героиня этого романа — стервозная и блудливая шестнадцатилетняя теннисисточка Марго — ближайшая родственница Лолиты; возникает даже мысль, что Гарольд Гейз или Шарлотта Беккер бывали в Берлине. Обратите внимание на выражение "enfin seuls" ("наконец одни") в «Лолите» (часть I, глава 27) и в "Смехе в темноте" (глава 18), а также на слово «nowhere» в конце 21-й главы "Смеха в темноте" и в конце первой части "Лолиты".

В "Память, говори": "В дождливую погоду… тенистые уголки напитывались… упоительной, сырой и сытной смесью мокрой моховины…"(с. 346)

"Память, говори", с. 421. Роль криптограмм в этом волхвовании весьма незначительна. В "Память, говори" (с. 371) Набоков рассказывает, как его дядя Рука «обратил "5.13 24.11 13.16 9.13.5 5.13 24.11" в начальные слова из вестного шекспировского монолога». Он предлагает читателю догадаться, что 5=Т, 9=N, 11=Е, 13=O, 16=R и 24=В.

См., например, разговор Годунова-Чердынцева с самим собой в конце первой главы "Дара".

Для сравнения можно привести отрывок из "Защиты Лужина", связанный с темой памяти и цветовыми образами:

…и при этом снежном воспоминании всплывала вдруг опять на фоне ночи дача знаменитого писателя… расчищенная дорожка, сугробы, освещенные электричеством, призрачные полоски на темном снегу. После этих по-разному занятных людей, каждый из которых окрашивал воспоминание в свой определенный цвет… [с. 357]

В прочитанных мною произведениях я нашел этому множество примеров. Они наводят на мысль об особом мировосприятии и художническом чувстве формы, цвета и текстуры, которые чем-то сродни Прусту или Рильке. Перечень примеров см. в Приложении А.

[В английском тексте] игра слов «1о» [вместо "раз, два три"] и «purse» [сумка].

Из представителей класса амфибий Набоков охотнее всего проводит сравнение с жабой. В «Даре»: "с… похожим на жабу бульдогом". В Комментарии к «Онегину»: "Эти овцы выглядят как жабы и могут опустошить континент, не тронутый поэтами" (Vol. II, р. 322).