Василий Щепетнёв: Подлинная история Баскервильского Чудовища

А что мистер Холмс был скорее Хайдом, нежели Джекилом, кажется мне вполне вероятным. Кто вы, мистер Холмс? Какая причина заставляет вас тосковать в безмятежные дни и расцветать, оживая, при виде трупов и человеческого горя? Почему из всех профессий вы, человек недюжинного ума, имеющий влиятельного брата, выбрали именно ту, которая… Впрочем, остановлюсь, а то размахнусь еще на дюжину страниц.

Важно другое – Конан-Дойль стал тяготиться своей тенью. Он, автор множества романов, спирит-эксперт, воспринимался как создатель дешевенького бульварного чтива (дешевенького в переносном смысле: Холмс по-своему был щедр с доктором Конан-Дойлем).

Тарас Бульба, человек прямой, сказал: «Я тебя породил, я тебя и убью!»

Пробовали. Не получилось (мне и сейчас Андрий понятней Остапа). Холмс вынырнул со дна Рейхенбахского водопада еще более могучий, чем до падения. Договор подписан не кровью – чернилами!

Нет, дуэль с тенью должна быть иной, публичной, а выбор оружия – не духовое ружье, а интеллект и юмор.

И она случилась!

«Собака Баскервилей» и есть знаменитая дуэль писателя с тенью. Конан-Дойль «идет на вы», предупреждая Холмса словами д-ра Мортимера: «Слепок с вашего черепа, сэр, мог бы служить украшением любого антропологического музея до тех пор, пока не удастся получить самый оригинал». Мортимер явно начинает охоту на Холмса! Все перипетии честно разыгрываются перед глазами читателя. И Холмс бессилен! В своем расследовании я не ответил на ряд вопросов: кто следил за Холмсом в Лондоне? кто украл ботинок сэра Генри? кого ждал Селдон, кружа у Баскервиль-Холла? – но зачем лишать читателя удовольствия собственного расследования…

В отчаянии Холмс вешает на несчастного Стэплтона всех собак в округе, облыжно обвиняет во всех нераскрытых кражах и грабежах («он уже давно был опасным преступником»), не приводя, разумеется, ни единого доказательства.

Да он и сам знает о шаткости собственных позиций: «Все это одни догадки и предположения. Нас поднимут на смех в суде, если мы явимся туда с такой фантастической историей и подкрепим ее такими уликами».

Холмс пляшет под дудочку Мортимера (который, безусловно ехидствуя в душе, сообщает Холмсу о привезенных из Южной Америки сэром Чарльзом научных материалах, на основании которых они долго спорили с баронетом о сравнительной анатомии бушменов и готтентотов), преследуя невинного Стэплтона. Увы, итог дела – ноль. В суд представить Холмсу нечего, разве труп убитой собаки. Но публика кричит «ура!» великому Холмсу. Пусть ее. Зато Конан-Дойль свободен! Он показал истинную цену своему герою, и теперь Холмс будет прыгать через барьер столько раз, сколько ему прикажет Хозяин.