Грегуар Шамаю - Теория дрона

368 “Transgenders Take to the Streets Against Drones”, Express Tribune, July 31, 2012.

369 John Brennan, “The Ethics and Efficacy of the President’s Counterterrorism Strategy”, Wilson Center, April 30, 2012, www.wilsoncenter.org/event/the-efficacy-and-ethics-us-counterterrorism- strategy

370 Другими словами, аргумент состоит в том, что дрон, в связи с невозможностью избирательного применения силы, разрывает традиционную связь между визуальной четкостью и физической близостью. Близость оператора больше не является абсолютно необходимым условием идентификации мишени. Christian Enemark, “War Unmanned: Military Ethics and the Rise of the Drone”, intervention at the International Studies Association Convention, Montreal, March 16–19, 2011.

371 Adam Entous, Siobhan Gorman, and Julian E. Barnes, “US Relaxes Drone Rules: Obama Gives CIA Military Greater Leeway in Use Against Militants in Yemen”, Wall Street Journal, April 26, 2012, цитируется no: Center for Civilians in Conflict, The Civilian Impact of Drones: Unexamined Costs, Unanswered Questions, September 2012, 33, civiliansinconflict.org/uploads/files/publications/The Civilian Impact of Drones w cover.pdf

372 «Гражданские лица пользуются защитой, предусмотренной настоящей частью, за исключением случаев и на такой период, пока они принимают непосредственное участие в военных действиях». Дополнительный протокол к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года, касающийся защиты жертв вооруженных конфликтов немеждународного характера (Протокол II), 7 декабря 1978 года, Часть IV, статья 13-3.

373 John Brennan, “Ensuring al-Qa’ida’s Demise”, Paul H. Nitze School of Advanced International Studies, Johns Hopkins University, Washington, June 29, 2011, в ответ на вопросы, www.с-spanvideo.org/ ptogram/AdministrationCo/

374 «Military age male», MAM – «мужчины боеспособного возраста».

375 Jo Becker and Scott Shane, “Secret ‘Kill List’ Proves a Test of Obama’s Principles and Will”, New York Times, May 29, 2012. Разумеется, все это прямо противоречит принципу избирательности: статус комбатанта не должен по умолчанию определяться полом и возрастом силуэта.

376 Ibid.

377 На эту тему см.: Eyal Weizman, “Forensic Architecture: Only the Criminal Can Solve the Crime”, цитируется no: The Least of All Possible Evils: Humanitarian Violence from Arendt to Gaza, London, Verso, 2012, p. 99–100.

378 Madiha Tahir, “Louder than Bombs”, New Inquiry, July 16, 2012, thenewinquiry.com/essavs/louder-than-bombs

IV. Принципы философии права на убийство Неделикатные убиицы

…Подобное право – убивать, не совершая при этом

преступления – предоставлено у нас лишь солдату и палачу… <���…> вовсе не будет игрой слов, если я скажу, что их обязанности, удаляясь одна от другой, лишь сближаются, как 1-й и 360-й градусы круга, именно потому, что нет градусов более отдаленных.

Жозеф де Местр 379

Чтение книг по праву и философии права не самое увлекательное занятие. Но в эпоху, когда юридический дискурс становится боевым оружием, было бы непростительно не интересоваться им совсем.

Многие вопросы, которые возникают сегодня в отношении американских дронов, являются прямым продолжением проблем, которые возникли во время воздушной «войны без риска», которая велась в Косово. Уже тогда Майкл Уолцер задавался вопросом: позволена ли война без риска (для того, кто ее начал)?

В давней традиции теорий справедливой войны, начинает он свой ответ, мы не найдем ничего, что противоречило бы войне на расстоянии: «Поскольку солдаты могут целиться в военные мишени, они имеют полное право сражаться на безопасном расстоянии» 380. Но далее Уолцер приводит ссылку на Камю, который наводит его на другую идею: «В своих рассуждениях о бунтующем человеке Альбер Камю объясняет, что мы не можем убивать, если сами не готовы к смерти… Но этот довод неприложим по отношению к солдатам в бою, цель которых состоит в том, чтобы убивать и не быть убитыми. Вместе с тем есть более общий смысл, в котором Камю оказывается прав» 381. Мы понимаем, что этот «более общий смысл» относится к самим принципам войны, на моральном или метаюридическом уровне. Далее в своем тексте Уолцер еще раз обращается к максиме Камю, которую он использует если и не в противоположном смысле, то явно не совсем кстати, чтобы сформулировать свою собственную мысль: «Они должны быть, как предлагает Камю, готовы к смерти, но это вполне совместимо с принятием необходимых мер по сохранению своей жизни…

Но что мне кажется совершенно недопустимым, так это сделанное во время войны в Косово заявление руководителя НАТО о том, что они не пошлют туда сухопутные силы, что бы ни случилось» 382. И забивая последний гвоздь: «Это нравственно недопустимая позиция. Вы не можете убивать, если не готовы умереть» 383. Поэтому право на убийство на войне будет обусловлено согласием солдат рисковать своими жизнями для его использования или, по крайней мере, не исключать подобный риск априори.

Стоит отметить что позиция, сформулированная в данном случае Уолцером, приводит к тому, что генералам приходится играть в некое подобие игры с двойным ограничением: с одной стороны, моральным обязательством является минимизация рисков для их собственных солдат, с другой – на полное исключение рисков наложен моральный запрет. Как только им удается в полной мере следовать первому императиву и снизить риск до нуля, они достигают дна во всех смыслах, потому что эта добродетельная минимизация становится своей противоположностью и оборачивается скандалом. Это будет в некотором смысле пресечением запретной границы. Но все же это не совсем то, о чем говорит Уолцер. Он говорит буквально, что для него является «нравственно недопустимой позицией» не столько что-то делать , сколько заявлять (как от имени солдат, так и от имени руководителей), а это оставляет открытым вопрос, не будет ли в таком случае допустимо поступать подобным образом, не делая заявлений. Как бы там ни было, с его точки зрения, проблема заключается в возведении принципа войны без потерь в ранг моральной нормы. Но почему?