Журнал - Ура бум-бум! №5 90

Мы работали над этой книгой /"Говорящий ворон"/ с 1981 года. Олег Евгеньевич во время доработки над материалом книги работал на «Скороходе». Это было в 86–87 годах. Время для работы над книгой, казалось, совсем не оставалось. Но Олег Евгеньевич регулярно появлялся у меня, книгу мы почти доработали… и вдруг он пропал. Я не понимала, что произошло. Потом отправилась к нему домой и от соседей узнала, что Григорьева увезли в психиатрическую больницу. Я была потрясена таким фактом, потом там все выяснилось, его отпустили.

Выпуск книги затормаживался а за все эти девять лет она так и не могла увидеть свет. Вот только сейчас. Вы ведь сами знаете, как это больно для автора, для такого популярного детского автора, каковым является Олег Евгеньевич, не печататься. А Олег Евгеньевич очень талантливый. Ведь эта книга, которая у меня в руках появится в магазинах недели через две и моментально исчезнет с прилавков в течении получаса. Исключительно благодаря таланту и большой популярности поэта у читателя. И не только у детского. Такое произошло и с книгами «Чудаки», "Витамин роста". Но после выхода "Витамина роста" на Олега Евгеньевича начались какие-то гонения. Ему закрыли доступ к последующему изданию стихов. Тогдашний лидер детской поэзии Михалхов написал очень резкую неблагожелательную рецензию на "Витамин роста" и это предрешило отношение к нему со стороны издательства".

На вопрос суда, выпивал ли Григорьев, злоупотреблял ли Ковалевская отвечала им: "Не замечала".

Очень характерный вопрос всего процесса ко всем участникам. Дело даже не очень в том, что на столе вечером 11 февраля стояла водка и вино, а суд жал именно на систематическое употребление спиртного в процессе всей жизни, что в данном случае вызывает вполне здоровый смех, не верящий в эту бредовую идею.

В этот же день вышли на свет две бывшие жены Григорьева, которым усиленно задавали вопрос о злоупотреблении спиртным. Ну кому как не им, такой вопрос задавать! Фамилии одной не помню. Учительница, нормальная женщина со спокойным лицом очень скептически отнеслась к вопросу. /"Я ее до сих пор люблю" О. Григорьев/. Вторая — Терехова. Нервно сверкающие ее очки выдавали неспокойное психическое состояние. Она волновалась, говорила так, как будто бы имела кого-то незримого за спиной, давлеющего над ее сознанием. Гул ненависти прокатывался по залу. "Он водку о пятнадцатилетнего возраста с Глебом Горбовским пил…" Жаловалась, что вот жилья с 81 года ей нет. Живет до сих пор у какой-то подруги хотя и регулярно раз в полгода наведывалась на проспект Космонавтов. Зачем? она объяснить не могла. Настолько она запуталась, что Олег со скамьи подсудимых пообещал взять дело в свои руки и разделиться с ней.

Олег Григорьев у себя дома

Поднимался разговор о еще одной женщине — Лобановской. Женой Олегу Григорьеву она не являлась, но немало попила у него крови будучи сожительницей. У Олега была дочка и он с Лобановской имел много неприятных разговоров по поводу ухода за ребенком. "Прихожу с работы, ребенок кричит, распеленат, она пьяная валяется…" — говорил Олег в суде. Здесь Бокалов приложил нимало усилий, чтобы дочку отдать в детский дом, хотя Григорьев, как отец, был категорично против.

"Да, и как это произошло со «Скороходом». Приходит Бокалов, значит, говорит: Ага, ты тунеядец! Мол не работаешь, пьешь вот. А когда я один, я вообще молоко пью. Ну ладно… Приходит, значит, я ему показываю договора с издательством там, с «Ленфильмом», чтобы показать ему, что вот, пишу по договорам, гонорары получаю. Да он и сам видел неоднократно, потом ездил с ними куда-то… Ага! Проверял. И ходил, ходил ко мне так: не работаешь, не работаешь, как муха "жу — жу" у уха. Вообщем пошел на «Скороход» работать, на конвейер, лишь бы Бокалов отвязался. Все, думаю приставать больше не будет. Стою на конвейере, нажимаю на рычажок, значит, каблучкового станка. Чух-тюх-тюх… Хорошая работа, кстати, а я в это время, я еще над книгой работаю. И тут приходят эти бумажки. Сначала одна, потом вторая. От Бокалова. А ведь никто не знает, что я поэт. Я вживаюсь в коллектив, работаю с людьми и тут вот это: дайте характеристику на алкоголика и тунеядца… Еще раз, еще раз, а потом приезжают санитары, в машину и на Пряжку, в психбольницу. Бланки чистые, врачи недоумевают, что такое? А там рукой Бокалова написаны фамилия мое, имя и отчество…"

Суд интересовался: "Не потеряли ли вы интерес к творчеству?"

Григорьев О. Я и сейчас пишу. Вон там на нарах пишу. Готово уже десяток стихов, и все они, надеюсь, уверен даже войдут в следующую книгу. Целая сотня рисунков есть.."