Виталий Чечило - Солдаты последней империи (Записки недисциплинированного офицера)

Даже овощные магазины были военторговскими. Самым дефицитным товаром в городе была картошка. На ТЗБ её завозили огромное количество, но в условиях пустыни картофель «не хранится» (как заявлял начальник тыла полигона, перепродавая его кому-то, а остатки гноя для сокрытия следов. У меня в погребе картофель почему-то хранился). В городе постоянно стояли картофельные очереди, нужно было записываться с ночи и самому набирать. Даже казашки-продавщицы брезговали этой гниющей массой. Перебирать картошку не давали, накидывали лопатой в сумку, приходилось так нести на весы, а потом мыть в ближайшем арыке. Из десяти килограммов оставалось три, да и то нетоварного вида. Никакие возмущения покупателей в расчёт не принимались, военторг стоял насмерть.

– Мы такое получили, мы такое продаём. Не нравится – не покупайте!

Альтернативы овощным магазинам в виде базара в городе не было. Спасала крайняя дешевизна картошки – шесть копеек за килограмм, половину и выбросить не жалко. Периодически в городе вспыхивали картофельные бунты, как во времена Екатерины II. Инициаторами выступали «жёны космодрома». Эти разведённые бабы уже утеряли связь с армией и их нельзя было «привлечь», а выселить из города не позволяла брежневская конституция, дававшая права на жильё. Возмущённые бабы начинали бить и оскорблять казашек и грузчиков. Как всегда страдали невиновные – казахи картошку не употребляли.

Такое соотношение спроса и потребления приводило к тому, что в частях картошку разворовывали ещё до Октябрьских праздников, а дальше личному составу выдавали сушёную. Картофельная эпопея на полигоне длилась весь август-сентябрь. Из Мордовии приходили эшелоны картошки, заготовленной целинными батальонами. В частях отменялась БиПП, на переборку картошки строем гнали солдат и офицеров. В полку, чтобы никто не удрал, оцепляли склад патрулями. Командиров подразделений не отпускали домой, пока не выполнят план по переборке и закладке. Поэтому картофель в мешках и ящиках воровали по кругу друг у друга, чтобы быстрее отвязаться. «Свой» метили мелом. На ворохе мешков восседал начальник тыла и не верил ни в какие заявления о выполненном плане.

Сбежать с картошки считалось делом чести, доблести и геройства. Дезертирам трудового фронта пощады не было, в их поимке принимал участие сам начальник тыла. Как-то я был дежурным по части. Иду мимо казармы – слышу крики. Заскакиваю. Зам. командира полка Власенков с начальником тыла Череватовым давят солдата, прижали его к колонне и душат. У того уже и язык вывалился изо рта на локоть длины, не вру. Испуганный дневальный выглядывает из каптёрки.

– Что вы делаете?

Череватов:

– Души его, суку!

Солдат сбежал с картошки.

По роду своей службы перед Новым годом я выступал в роли Деда Мороза. С бородой, конечно, не ходил, но дефицитные продукты, например конфеты «Мишка на Севере», доставать приходилось. Давали мне двух стерв в помощницы. Помощи от них никакой не было, только следили, чтобы я не растратил общественные средства и не накупил вместо «Мишки на Севере» водки. Предосторожность далеко не лишняя. Одна группа в составе «Кува» и Колесникова заехала аж в Джусалы, где пропадала с неделю. После чего, растратив тысячу народных денег, с разбитыми мордами рассказывали о том, что их похитили казахи, где-то держали, они еле вырвались… При всём этом рассказчики имели наглость требовать от слушателей сочувствия.

И вот я с необъятной Тамарой «Попоной» и двумя солдатами, приданными в помощь для переноски тяжестей, начинал поход по магазинам. Вооружившись какими-то рекомендательными письмами, с чёрного хода прорывался к завмагу. Тот таращил глаза на бумагу неопределённого содержания. Понимал – надо дать, чтобы не отобрали всё. Бывали случаи, когда неудовлетворённые посетители насылали комиссии народного контроля. При выдаче завмаги норовили всучить прошлогодний «Тузик». Бабы пробовали «Тузик» на зуб и, соответственно, одобряли или не одобряли. Я брал своих спутниц измором. Часа через три, обойдя магазинов пятнадцать и набрав достаточное количество конфет, чтобы накормить детей полка, бабы склонялись к распитию спиртных напитков. Собственно, они сами этого жаждали, надо было только осмелиться предложить. Они ещё и отнекивались:

– Зачем так много?! (Две бутылки – Авт.) В гараже, пока бабы раскладывали конфеты по кулькам и подсчитывали израсходованные деньги, я отпускал солдат за ненадобностью. После нескольких походов за водкой, пропив рублей сто пятьдесят, девки были готовы на всё – на дармовщину. Вот только погодные условия в гараже не позволяли. Хорошо китайцам – те Новый Год весной встречают.