Эдна О’Брайен - Влюбленный Байрон

В своем наброске эссе об «Антонии и Клеопатре» Шекспира Харолд Блум называет Клеопатру «архетипом “звезды” и первой мировой знаменитостью», которая затмила своих любовников — Помпея, Цезаря, Антония — и никогда не уклонялась от практической необходимости играть самое себя. Байрона, разумеется, надо рассматривать как ее двойника в реальной жизни: первая знаменитость, надолго сохранившая этот статус, герой и злодей, дамский угодник и самовлюбленный эгоист, к которому намертво прилип ярлык: «шальной, дурной и опасный для общения».

О Байроне написан легион книг — трактатов, эссе и биографий, — научных, документальных, восторженных, противоречивых, провокативных, непристойных, фантастичных; одни превозносили его, другие втаптывали в грязь. Биография, написанная Лесли Марчендом и опубликованная в 1957 году, — это титанический труд, открывший многое из того, что до той поры было скрыто, и развенчавший некоторые наиболее нелепые утверждения и фантазии.

Так зачем же нужна еще одна книга о Байроне?

Много лет назад мне попалось на глаза высказывание леди Блессингтон о том, что Байрон был «самый необыкновенный и самый ужасный человек из всех, кого ей довелось встречать», и эта характеристика пробудила во мне интерес. Меня всегда привлекали писатели, пишущие о других людях искусства: Рильке размышляет о таинственной связи искусства и жизни в работе о Родене; Вирджиния Вулф в «Обыкновенном читателе» набрасывает мгновенные мастерские картинки, передающие скрытые в житейской обыденности проблески гения; а вот Харди, роняющий слезы в чернильницу, или Дороти Вордсворт [2] Дороти Вордсворт (1771–1855) — сестра и постоянная спутница английского поэта-романтика, основателя «озерной школы» Уильяма Вордсворта (1770–1850). (Здесь и далее — примеч. переводчика.). , плетущаяся с «дорогим Уильямом» в гору по мокрой дороге в поисках водопада.

То же и с Байроном. Мне хотелось следовать за ним по его «Пути повесы» [3] «Путь повесы» — название цикла сатирических гравюр английского художника Уильяма Хогарта (1697–1764). и «Пути поэта»; быть рядом, когда он играл на бильярде в английском загородном доме и передавал тайные любовные записки юной супруге под самым носом ее непогрешимого мужа, сэра Уэддерберна Уэбстера; проследить за Байроном, читающим «Коринну» мадам де Сталь в саду своей итальянской любовницы и пишущим ей послания по-английски, которые ни она, ни ее ревнивый муж не могли понять. Байрон влюбленный, Байрон, обуреваемый меланхолией, и в промежутках — Байрон разъяренный и его многотерпеливый издатель Джон Меррей. Байрон, который намечал для себя великую и трагическую судьбу, отправляясь, как он думал, к «театру военных действий», чтобы бороться за независимость Греции, а вместо этого умирающий в свои тридцать шесть лет от лихорадки в топях Миссолунги с лицом (тем, что вся Европа сравнивала с лицом Адониса) в пиявках и бинтах.

И вот я окунулась в двенадцать томов его писем и дневников, где он раскрывается как человек страстный и ранимый, как интеллектуал и насмешник, как личность, сочетающая в себе черты Наполеона, Дон Кихота, Дон Жуана, Ричарда Лавлейса [4] Ричард Лавлейс — герой романа Сэмюэла Ричардсона (1689–1761) «Кларисса», блестящий, одаренный, но развратный и эгоистичный аристократ. , Ричарда III, Ричарда II и даже короля Лира, окруженного негодяями и шутами. Я перечитала его бесчисленные биографии, биографии леди Байрон и полные лицемерия рассказы об их длившемся чуть более года браке, который не только послужил в свое время привлекательной темой для бульварных журналов и карикатуристов, но и вызвал живой интерес такого возвышенного ума, как Гёте.