Виктор Петров - Страх, или Жизнь в Стране Советов

Таким образом, если фокстроту все же удавалось пробиться на советские танцплощадки, то под полным и безусловным запретом находился рок-н-ролл. Пресса подняла истеричную кампанию критики этого недавно появившегося на «гнилом Западе» танца. Все знали, что это очень «плохой» танец, но никто ни разу не слышал его вживую.

«Мраморный зал» и здесь отличился. Однажды на танцах ведущий, или конферансье, объявил:

— Исполняется быстрый танец (!) «Наш рок, наша судьба»!!!

Все поняли, о чем идет речь. Что тут поднялось в зале! Крики восторга и аплодисменты не давали оркестру возможности начать. Наконец, воцарилась гробовая тишина, и оркестр исполнил «Rock around the clock». Тогда, конечно, никто не знал название этого произведения. Это было всеобщее потрясение! Звучала музыка свободных и счастливых людей. Никто, кажется, даже не танцевал, все, как зачарованные, только слушали. Я помню этот вечер, словно он был вчера.

Вот так обыкновенные танцы могут стать для человека историческим событием благодаря бездарной политике идеологических недоумков от ленинизма.

И уж самое не то смешное, не то грустное было то, что коммунисты боялись не только фокстротов и танго, но и музыкального инструмента! Жуткий гнев и негодование у них вызывал саксофон ! С ним боролись, как с врагом народа, и старались, если уж невозможно запретить его полностью, всячески уменьшить количество саксофонов в оркестре. Лучше, чтобы его совсем не было. А какой джаз без мягких и обволакивающих, поглощающих в себя звуков саксофона?! Поэтому, идя на танцы, мы всегда интересовались, есть ли в оркестре саксофон.

В годы «хрущевской оттепели» в Ленинграде появился самодеятельный студенческий спектакль «Весна в ЛЭТИ» (имеется в виду Ленинградский электротехнический институт), где под видом критики был показан студент-стиляга, разумеется, обожающий джаз. Зато зрители, пропустив критику мимо ушей, смогли наслаждаться этими чарующими звуками.

Впоследствии этот самодеятельный коллектив перешел в Дом культуры промкооперации, где был создан молодежный эстрадный ансамбль, выпустивший спектакль «…А мы отдыхаем так!». Наступил 1957 год. Вся страна готовилась к Всемирному фестивалю молодежи и студентов в Москве. Мы не могли ударить в грязь лицом перед всем миром — надо было показать, что и у нас есть джаз. Постановка этого спектакля была настоящим событием в культурной жизни города. При полном аншлаге и очень большом зрительном зале спектакль многократно шел на сцене Дома культуры. Я сам видел его раза три.

Отсюда вышли известные впоследствии композитор Александр Колкер, песенник Ким Рыжов, артист БДТ Георгий Штиль. Позднее идея и сюжет фильма Рязанова «Карнавальная ночь» были полностью взяты из этого спектакля. Так вот «начальник самодеятельности» в исполнении Штиля безуспешно пытается бороться в спектакле с джазом и произносит знаменитую впоследствии фразу: «От саксофона до финского ножа — один шаг!»,а саксофонов этих было в их оркестре, страшно сказать, шесть(!) штук. Вот уж любители джаза понаслаждались!

В спектакле полно намеков на реальную ситуацию с джазом в нашей стране. Например, один номер назывался «Ночной эфир струит не па-зефир» — те, кто не хотел слушать и танцевать падекатры и прочие «па», вынужден был ловить любимую музыку в ночном (днем не слышно) эфире.

После бесславного конца коммунистического режима мне приходилось слышать от людей, тоскующих по «светлому» прошлому, что перестройка и все, что случилось потом, — это происки ЦРУ и результат успешного заговора мирового империализма против нашей страны, а Горбачев — это просто агент ЦРУ.

Так вот, я хочу сказать, что не может не погибнуть государство само по себе, если оно боится даже музыкального инструмента! Что и случилось.

И еще одно замечание. Если бы не эта пресловутая борьба с джазом, из-за чего он так и не вошел в нашу музыкальную культуру, не было бы сейчас такого засилья примитивной, пошлой и дешевой поп- и рок-музыки. Джаз — это серьезно.