Валентин Иванов - Хроники научной жизни

– Предлагаю последний тест. Ответите правильно – ставлю тройку. Вот простейшая цепь из последовательно соединенных батареи, реостата и вольтметра. Сдвигаю ползунок реостата влево. Куда отклонится стрелка?.

Витя ответил наугад, уже ничего не соображая:

– Влево, естественно.

А он говорит с сожалением:

– Идите с миром. Вам физикой заниматься противопоказано. Поступайте хотя бы в консерваторию, там физика не обязательна.

И вкатил двояк. Веня повздыхал солидарно, но нутром чувствовал, что гораздо больше, чем двояк, Витю огорчил упущенный «Жигуль», который был обещан папой.

3

С недельку Веня позагорал, а затем пора было уже подумать и о житейских проблемах. Папы с «Жигулем» у него не было, надо было устраиваться на работу до начала занятий. Только в этом случае Веню оставляли в общежитии. Пристроился резчиком бумаги в типографию Института математики. Тут приходит ему посылка с морей: трехлитровая банка красной икры и четыре хорошо прокопченных балыка горбуши. Устроили пирушку в общежитии. На судно Веня послал заявление об увольнении с просьбой выслать расчет и трудовую книжку. Невесту засыпал телеграммами: «Жду, скучаю, целую» и все такое прочее. Уехать с путины, вообще, не просто. А тут еще одна проблема. Во Владивостоке Валя вступила в жилищный кооператив и внесла первый взнос на однокомнатную квартиру. Ясное дело, эти деньги уже уложены в бетон, и вернуть их не так-то просто. И всё же этих денег вместе с вениным расчетом при увольнении с судна должно было хватить на год студенческой жизни. К приезду невесты он должен найти где-то комнату, ибо ожидать, что первокурснику дадут отдельную комнату – было бы слишком наивно.

Работа в типографии резко отличалась от морской. Сделав то, что от него требовалось, за час, Веня с интересом вникал в устройство и эксплуатацию ротапринта, помогая печатнику Лёшке. На цинковых формах была Валя, женщина с простым русским лицом, разведёнка с двумя детьми. Муж, как водится на Руси, был горьким пьяницей. Две переплётчицы, Нина и Ольга были серьёзными женщинами, в годах. Летом в институтах работы мало, поэтому все частенько сидели просто ведя разговоры о жизни, ближе знакомясь друг с другом. Веня показывал им фотографии своей невесты. Они учили его жить, жалели по-бабьи и всё вздыхали, что жизнь студента – не сахар, трудно придётся. Веня помалкивал. Что такое трудно, он уже неплохо знал, и считал, что самое трудное в жизни – позади, а впереди – лишь самое интересное. Переплетчицы, желая подбодрить, шутили:

– Вот закончишь университет, глядишь, и тебе будем диссертацию переплетать.

Он вяло возражал:

– Вряд ли. Я ведь на физфак поступил, а не на математику.

Однако, жизнь показала, что они пророчествовали. Они будут переплетать и диссертацию и его книги, только сбудется это очень не скоро.

В сентябре начался учебный год, только по традиции первокурсников направили в колхоз в деревне Морозово. Веня же записался в строительный отряд, работавший на возведении спорткомплекса университета, поскольку ожидал приезда невесты. Делали опалубку, в которую лили бетон для фундамента. Работали вполсилы, поскольку надо было беречь силы для штурма сияющих вершин высоких истин, а бетон – он как-то приземляет. Его временно поселили в комнате с третьекурсником Валерой с матфака, к которому приехала невеста из Владивостока. Вместе они и направились на поиски жилья. Нашли по объявлению комнаты в Новом поселке. Хозяйка имела физиономию продувной бестии с рынка, заломила по 25 рубликов за каждую комнату. Они согласились и договорились переехать на неделе. Однако на следующий день хозяйка Вене отказала, якобы из-за тесноты.

Он нашел комнату на соседней улице Менделеева. Эта хозяйка была куда более интересной женщиной. Звали ее Панна Константиновна. Была она широка в кости, а лицо ёе сочетало признаки русской красоты с хитринкой узких якутских глаз. Любила поговорить. Из этих рассказов Веня узнал, что в молодости училась в институте на геолога. Бывала на практике в дальневосточных экспедициях. После одной из таких практик родила сына, на том её учеба и закончилась. А потом продолжала работать в геологических партиях лаборантом. Однажды работали с рудой, которая оказалась сильно радиоактивной. Всю партию потом лечили в Крыму, затем отправили на пенсию, дав инвалидность второй группы.

Хозяйка денежки любила. Кроме весьма солидной пенсии она жила сдачей своего дома. Одну из самых маленьких комнаток занимал хозяйкин сын Слава, высокий и очень красивый парень, который взял для внешности всё лучшее от русских и якутских кровей. На всё остальное ресурсов не хватило. Формально, он учился на третьем курсе мединститута. Фактически же, целыми сутками спал, пьянствовал, глотал «колёса», приводил каких-то девок. Стипендии никогда не получал и панически боялся экзаменов.