Валентин Иванов - Хроники научной жизни

К их приезду соседи приготовили праздничный стол. Невеста всем понравилась. Допоздна звучали тосты за семейное счастье, здоровье будущих детей и будущие успехи на научной стезе. Ночи были слишком коротки для них, а утром ждала огромная прорва срочных дел. Пока Валя занималась обустройством нового крохотного гнёздышка и приготовлением пищи земной, Веня колол дрова, возил воду на ручной тележке из ближайшей колонки, шуровал печку. Затем они почистили перышки, надели парадные костюмы и поехали в ЗАГС, где предъявили справку из аналогичного владивостокского заведения. Вообще-то они представляли эту процедуру несколько иначе, чем она оказалась в действительности. Пожилая усталая женщина внимательно просмотрела их документы, молча выписала свидетельство о браке и, лишь когда поздравляла, немного оживилась. Наверное она прикидывала профессиональным глазом, долго ли проживут эти бедолаги в тех самых любви и согласии, что она им пожелала. И решила, что недолго. Не дольше, чем большинство других, которых она уже успела развести за свою продолжительную работу в этом учреждении.

Потом новобрачные заказали столик в ресторане Торгового центра, который в народе называют «поганкой» из-за его круглой грибовидной крыши. Танцевали, пили шампанское, закусывая шоколадом и прощались с прежней независимой и беззаботной жизнью, потому что впереди их ждали положенные всем студенческим семьям тяготы и лишения, о которых в этот день хотелось забыть.

5

В ближайшую субботу пришел Валера со своей женой Галей и каким-то здоровяком Николаем, которого он представил своим однокурсником. Николай оказался штангистом. В свете подготовки к предстоящей зиме, Валера предложил съездить в Морозово, где студенты-первокурсники собирают картошку. План был таков: едем в Бердск, берём напрокат велосипеды, затем дуем в Морозово, набираем на халяву с поля по паре мешков отборной картошки и, не торопясь, возвращаемся с победой. А потом можно будет сделать ещё рейс-другой, если возникнет желание. Валера был опытным студентом, а Веня – покладистым. Вот только с мешками возникла проблема. Он взял у хозяйки рюкзак и один маленький мешок. По дороге в Бердск и затем уже, крутя педалями, размышлял о том, как трудно создавать хозяйство с нуля: ребята привезут домой каждый по два полноценных мешка с картошкой, а что привезёт он сам?

День был солнечным, а дорога оказалась неблизкой. Все вспотели и несколько раз останавливались отдохнуть. По дороге часто попадались чьи-то огороды, и кто-нибудь из компаньонов предлагал: может натырим тут поблизости, чем из такой дали переть. Но они всё же имели какие-то остатки честности, которые изредка встречаются и у бедных студентов. Частника было жаль, он работал после основной работы. Государство – совсем иное дело: «Все вокруг колхозное, все вокруг – мое». Наконец доехали. Убранная картошка на полях высилась терриконами. Торопливо набили мешки, пока не увидел какой-нибудь совхозный бригадир. Время уже было где-то в районе ужина, а путь представлялся теперь не таким коротким, каким он виделся из Нового поселка.

Уже когда ребята крепили мешки: один под рамой, другой сверху – на раме, все начинали понимать, что впереди самая трудная часть пути. Когда же прошли первый десяток метров, то с каждым следующим шагом явно чувствовали, как прежняя решимость неуклонно убывает, растворяется, исчезает. Через сто пятьдесят метров ребята решили отсыпать немного из верхнего мешка, который слишком раскачивал велосипед. Отсыпали по половине. Веня терпеливо ждал, отсыпать ему было нечего. Стала немного полегче, но ненадолго. Еще через двести метров поступило предложение спрятать велосипеды в лопухах и сходить поужинать со студентами-первокурсниками. В столовке было шумно и весело. Нужно было лишь взять относительно чистую алюминиевую миску и получить на раздаче черпак дымящегося варева и обжигающую кружку с чаем. После сытной еды разомлели, захотелось полежать. Идти никуда не хотелось, тем более, что уже явно начинало темнеть. Ребята решили заночевать здесь и устроились на соломенных тюфяках, накрывшись чьими-то куртками. Веня чувствовал себя неуютно, ибо знал, что Валюша будет беспокоиться, искать. Наконец, поворочавшись, заснули.

Наутро вскочили, наскоро попив чаю, вернулись к своим велосипедам и с огорчением обнаружили, что за ночь их никто не спер. Молча, угрюмо двинулись вперед, раздвигая тугой, сырой воздух плечами. Однако уже через полчаса солнышко жарило немилосердно. Птички беззаботно зачирикали, откуда-то появились стрекозы, и густые ароматы трав призывно манили отдохнуть в высокой траве. Добытчики шли упрямо, проклиная всё на свете, а особенно тот миг, когда решили стать хозяйственными мужиками и кормильцами семей. Дорога петляла, и каждый поворот до безумия походил на предыдущий. Перелески, поля, огороды слились в один непрерывный кошмар. Казалось, дороге этой никогда не будет конца, они обречены, как Сизиф и Каин на бесконечное дурное однообразие тягостных мыслей, движений и ощущений.