Наталия Гулькина - А может, это просто мираж… Моя исповедь

– Конечно, не будешь, – рычал дед, – я соберу все твои карандаши и фломастеры в одну коробку, и ты их больше никогда не увидишь.

– А как же я буду рисовать? – сквозь слезы хлюпала я.

– Хватит, Сальвадор Дали, нарисовалась уже!

Время летело быстро. Мои папа с мамой (так я звала бабушку и дедушку в Венгрии) были очень отходчивы. Они просто сильно любили меня. Но любовь к рисованию никак не давала мне покоя. В бабушкиной тумбочке была кое-какая косметика. Вообще-то она никогда не красилась (от природы была очень красивой), и лишь когда в посольстве проходили какие-то мероприятия, надо было соответствующе выглядеть. Тушь, ярко-красная помада и тени – вот все, что было у нее в закромах. И я туда забралась! Уложили меня спать, а мне не до сна, я же такой клад обнаружила! Села у трюмо и давай малеваться. Стрелки до ушей, тени до лба, а губы… губы просто вместе со щеками захватила, как у Олега Попова. Слышу голоса за дверью – я шасть в кровать и с головой под одеяло. И слышу такой разговор:

– Да спит, я тебе говорю!

– Да не спит, только что босые ножки шлепали.

Бабушка и дедушка заходят – я не шелохнусь.

– Ну вот, спит, говорю же я тебе, вот только чем дышит-то, – говорит бабуля и тихонько стягивает с головы простыню, а я глаза закрыла, не дышу. И тут такой хохот раздался на весь дом. Они оба просто рыдали от смеха, вытирая слезы, а я обрадовалась, вскочила, прыгаю в одних трусах с жутко размалеванной физиономией и хохочу вместе с ними: «Гы-гы-гы-гы». Так мне было весело, что я их порадовала!

Когда истерика стихла и меня умывали, слезы текли уже от мыла, которое попало мне в глаза. Дед сжалился надо мной и отдал коробку с карандашами с условием на стенах не калякать, так как обои уже переклеили.

Много чего было смешного в моем детстве, как вспоминала бабуля. Мы с ней очень любили ходить в зоопарк, он был совсем недалеко от нашего дома. Бабушка рассказывала, что я часами могла простаивать напротив бассейна с морскими котиками. Куда бы она меня ни тянула, я ни в какую не хотела оттуда уходить. Интересно, о чем я тогда думала, глядя на этих удивительных животных, чем они так меня завораживали? Непонятно… В один из таких дней было очень жарко, и бабушка, изнемогая от жары, предложила купить мороженое. До этого момента я его ни разу не пробовала, только видела, как другие в зоопарке с удовольствием угощаются этой сладостью под названием «мороженое». Я, конечно же, согласилась и отлипла от вольера. Бабушка рассказывала, что было дальше:

– Я купила нам по стаканчику мороженого. Ты стала маленькой ложечкой потихоньку пробовать, что же это такое. Потом твои движения стали убыстряться, а я только наблюдала за тобой и успевала одергивать: «Наташа, не спеши, горло простудишь, ешь потихоньку». Но какое тут потихоньку! И вот уже показалось дно стаканчика мороженого, осталось его совсем чуть-чуть, и ты таким жалобным голосочком попросила меня: «Бабулечка, дай твое мороженое немножечко попробовать, а ты мое попробуешь».

Так как у нее был почти полный стакан, я начала быстро заглатывать одну ложечку за другой. Съев ее мороженое почти до конца, я вдруг совершенно спокойно сказала: «Ты знаешь, твое мороженое тоже было вкусное, но мое лучше, так что, если ты не будешь, я его доем», – и выхватила у нее из рук свой стаканчик, протянув взамен пустой. Тут бабушка решила возмутиться: «Как же так, разве так можно? Что за лиса Алиса, отдай мне обратно мое мороженое, а то так нечестно». Но пока она пыталась меня пристыдить, я молниеносно проглотила то, что оставалось. Бабуля расхохоталась, а у меня с этого дня начался пожизненный роман с самым вкусным лакомством на свете, с мороженым!

Бабушка рассказала мне эту историю, когда я уже подросла, и мы вместе долго смеялись. И это, кстати, стало для моих родителей хорошим подспорьем в деле воспитания. Чуть что не так: «Мороженое сегодня не получишь!» И эта фраза решала все! Я становилась буквально шелковой и послушно делала то, о чем меня просили.

Меня баловали, одевали как игрушечку. Я, конечно, не знала и не понимала, каким трудом достаются деньги моим родителям. Дедушка от звонка до звонка в посольстве, а бабушка готовила на все банкеты и праздники и накрывала большие столы. Потом мыла посуду, все убирала и мыла полы во всем помещении. Спина, ноги и руки у нее просто «отваливались», но я этого не понимала и каждый вечер просила ее почесать мне спинку. Ой, как я любила такую ласку! Она рассказывала мне сказку, чесала спинку, и дальше уже просто наступало утро. Вот это было время!