Так началась наша жизнь в столице Черноморского флота июльским утром 1938 года, полная мечтаний и надежд в будущее.
После представления командиру дивизиона, командиру подводной лодки и дивизионному инженер- механику, мне было дано задание в месячный срок изучить и сдать устройство лодки, механизмов и систем, т. е. всего того, что должен знать каждый офицер подводной лодки, но учитывая специальность инженер- механика, ещё подробней и детальней. Насыщение лодки разнообразием механизмов, приборов и устройств требовали усидчивости и настойчивой работы, чтобы изучить необходимое для моей службы на флоте.
Одеваясь в комбинезон, вместе с матросами и старшинами мне целыми днями приходилось быть в отсеках лодки, трюмах, систернах. Тактико-технические данные, схемы различных магистралей, устройств и электропроводки требовалось знать на память, с умением вычертить по месту. Всё это было переполнено огромным количеством цифр – номеров шпангоутов расположения ёмкостей и мощностей. Необходимо было каждую деталь механизма и устройства просмотреть, знать её назначение, каждую магистраль проследить по изгибам месторасположения. По подволоку, бортам и трюмам проходит десяток магистралей разных диаметров и разного назначения. Они переплетаются, уходят в недоступные места для осмотра и иногда о месте действительного расположения магистрали приходится судить только по предположениям.
Насыщение техники пугает только впервые попавшего на подводную лодку человека, пока он не узнает назначение каждого прибора, механизма, трубопровода. Но у меня уже подготовка к этому была достаточной, полученная курсантом во время практического летнего плавания на лодках другого типа.
О впечатлении впервые попавших на подлодку людей насыщенностью и разнообразием техники в лодке, припоминается один случай.
Будучи курсантом на практике на одной из подводных лодок Тихоокеанского Флота в августе 1935 года, вместе с другими лодками мы стояли на рейде в заливе Де-Кастри. Однажды в воскресенье к нам прибыли на экскурсию военные лётчики. Для них было произведено пробное погружение здесь же в бухте. Лётчики видели, как личный состав выполняет какие-то непонятные для них команды, открывает клапаны, пускает механизмы, но переход лодки из надводного положения в подводное они не заметили, думая, что всё это только приготовления. Когда всплыли и снова открыли входные люки, они спрашивали: «А когда же будете под водой?» Им ответили: «Уже были на глубине 10 метров, а больше нельзя, т. к. мы в бухте».
Это их очень удивило и вероятно было досадно, что всё так просто произошло, а они ожидали чего – то необычного. Находясь в отсеках и видя десятки амперметров, вольтметров, тахометров, манометров и др. приборов, переплетение во всех направлениях крупных и мелких трубопроводов, десятки механизмов на палубе, бортах и подволоке, они терялись и не знали на чём остановить своё внимание. А под конец осмотра некоторые из них откровенно сказали: "И как только можно здесь со всем этим разобраться, здесь чёрт ногу сломает, а не то, что человек. Нет, у нас всё как-то ясней и проще!".
И это вполне понятно, что знакомей, то и ясней. А для меня это было лестно, что несмотря на всё я буду это знать и буду подводником.
Как и ко всякому молодому командиру, ко мне относились испытывающе и с недоверием. Личный состав и старшины старались подметить сои слабые стороны, чтобы потом при удобном случае посмеяться между собой. Но я с самого начала поставил своей целью как можно быстрее овладеть специальностью, а потому без стеснения обращался к ним за помощью.
Амплеев К.А. 1937 г.
В минуты раздумий вспоминаются годы жизни, связанные со службой на подводной лодке. Пелена времени не в силах затмить переживания и волнения тех далёких лет.
Помниться июнь 1938 года. Я стал инженер- механиком Военно-морского флота. Присвоено первое звание воентехник 1 ранга. Назначен на Черноморский флот. Прощальный взгляд, после пятилетней учёбы, на ставшее родным здание училища имени Дзержинского и сверкающий позолотой Адмиралтейский шпиль. И вот город на Неве был покинут на долгие годы.
Севастополь встретил знойным крымским солнцем и пышущими жаром стенами зданий. Покрытые пылью деревья не всегда защищали от жары. Очутившись впервые на улицах этого прекрасного города меня невольно охватило чувство гордости за героическую славу его прошлого. Мемориальные доски на особняках и многочисленные памятники на каждом шагу напоминали о мужестве русских моряков, проявленном почти сто лет назад.
Читать дальше