Виктор Баранец - Ельцин и его генералы

А многие из тех, кто носил генеральские лампасы и имел очень высокие должности, вершили делишки покруче: в ход шли самолеты и списанные подлодки. Масштабы генеральского бизнеса все чаще уже не помещались в тесных рамках российских границ…

Те же, кому не хватало коммерческой прыти, брали уроки у бывалых. Негласный университет на общественных началах.

В старом здании Генштаба на втором этаже был большой магазин. Там однажды продавались автомобильные радиоприемники — жалкий ширпотреб «желтой сборки», с трудом берущие даже самую сильную московскую волну. По 5400 за штуку. Бывалый учил «зеленых»:

— Берете один приемник по 5000. Идете на Новый Арбат в коммерческую палатку. И сдаете. По 8 за штуку. Лавочник — он лох. Ему все равно, что на вашем коробке с приемником написано вместо «Панасоник» — «Павасоник». Получаете навар 3000. Снова берете свои 5000, добавляете 2штуки из навара и покупаете уже два приемника. Снова сдаете в лавку и получаете навар уже 6000…

Генштабисты — люди масштабные. Кто-то вскоре подогнал левый «каблучок» и загрузил все «Павасоники», что были в магазине. Тогда некоторые офицеры стали наваривать на кастрюлях-скороварках…

Коммерческий ажиотаж принял такие угрожающие масштабы, что уже через несколько месяцев Кремль приказал Шапошникову директиву отменить. Но в ту золотую пору многие высшие генералы успели воспользоваться благоприятным моментом и сильно укрепили свое материальное состояние за счет армейских средств…

…Вскоре после августа 91-го Ельцин начал готовиться к поездке в Белоруссию. Бывший военный советник бывшего вице-президента полковник Василий Филиппович Изгаршев как-то рассказал мне, что об истинной цели декабрьской поездки в Минск до последнего момента не знал даже Руцкой.

Был тогда один очень странный эпизод, к которому имел непосредственное отношение и Шапошников.

…Декабрь 1991 года. Ельцин уехал в Минск на встречу с руководителями Украины и Белоруссии.

Горбачев испытывал острый дефицит информации об этом событии. Предчувствуя, что за его спиной началась опасная игра, он нервничал, позванивал Шапошникову и спрашивал:

— Что слышно из Минска?

Шапошников утверждал, что тоже не располагает информацией. Президент, очевидно, в это мало верил.

8 декабря вечером Шапошникову позвонил Ельцин. Между ними состоялся такой разговор:

Ельцин : Сегодня мы в Белоруссии подписали Договор о тройственном союзе — России, Украины и Белоруссии. Ваше мнение по этому поводу?

Шапошников: А другие республики могут присоединиться к нему?

Ельцин: Да.

Шапошников: Тогда у меня просьба к вам: зачитайте, пожалуйста, все, что касается в договоре Вооруженных Сил.

Ельцин зачитал текст, касающийся Стратегических сил. Однозначно говорилось, что они будут находиться под единым командованием.

Шапошников: А как отнесется к этому Назарбаев? Его авторитет и влияние в обществе не учитывать нельзя, тем более что часть Стратегических сил размещена на территории Казахстана.

Ельцин: Нурсултан Абишевич отнесся к договору положительно. Предварительный разговор с ним был.

Шапошников: В документе что-нибудь сказано относительно обычных Вооруженных Сил?

Ельцин: Здесь сложнее. Ввиду различия мнений этот вопрос не нашел отражения в документе. Но сам я стою на позиции единых Вооруженных Сил. Видимо, в дальнейшем по этому вопросу необходимо будет разрабатывать и подписывать отдельные соглашения…

Ельцин так торопился с договором, что даже «забыл» взять в Минск главного силовика и оставил его в неведении о содержании военной части документа. А он касался не только обычных, но и Стратегических ядерных сил. В голове не укладывалось: как можно было не включить в состав российской делегации Шапошникова, в руках которого находилась одна из ядерных кнопок? Ехали свататься — забыли жениха.

И тем не менее Шапошников не скрывал, что положительно отнесся к инициативе трех президентов, и рассуждал так:

«…Все мои усилия по сохранению Вооруженных Сил едиными наталкивались на все более серьезные препятствия. В Содружестве я увидел шанс спасти то общее, особенно в сфере обороны, что народы могли безвозвратно утратить с распадом Советского Союза, к чему все шло в последние годы…»

В тот день, 8 декабря, снова звонил Горбачев и Шапошников передал ему все, что услышал от Ельцина. А заодно высказал и свое мнение о происшедшем в Минске.