Павел КОНЬКОВ - «Мой дух к Юрзуфу прилетит». Двухсотлетию путешествия А. С. Пушкина по Крыму посвящается

Байрон говорил, что не стал бы описывать страну, которой не видел .

В Крыму завершился анализ, разрешился кризис юношеского этапа жизни и творчества, и начался синтез, результатом которого стали «Кавказский пленник», «Бахчисарайский фонтан», множество стихов и – вершина этого периода творчества – «Евгений Онегин».

В Крыму пережил он любовь, воспоминаниями о которой окрашены многие стихи.

« Где я любил, изгнанник неизвестный »

Связанное с Крымом ощущение счастья остается с Пушкиным навсегда, и согревает его даже в последние месяцы жизни. 4 декабря 1836 года, будучи у Греча на именинах его жены, Пушкин был мрачен, и уходя, сказал: «Все словно бьет лихорадка, все как-то везде холодно и не могу согреться; а порой вдруг невыносимо жарко. Нездоровится что-то в нашем медвежьем климате. Надо на юг, на юг!»

« Места, где жизнь была милей… »

Все так же, как и 200 лет назад шумят близ Гурзуфа седые морские волны, разбиваясь о скалы. Но песни их наверное уже другие. Вероятно и сам Пушкин, доведись ему вновь посетить Южный берег, услышал бы в плеске волн другие стихи, другие образы наполнили бы его воображение.

« Найду ли вновь утраченные звуки? »

Это был бы уже другой человек, зрелый, исполненный жизненной мудрости. Обращаясь к своим старым стихам, перебирая их, как сувениры прежних мыслей и настроений, он, вероятно, что-то припомнил бы с умилением, что-то – с иронической усмешкой, над чем-то и посмеялся бы.

Мы не можем знать мыслей его, что думал он в тот или иной день. Но любовно собранные поколениями пушкинистов стихи, черновики, письма, воспоминания людей близких, и просто живших в одно с ним время, дают нам обманчиво богатый материал, используя который можно строить любые реконструкции.

« Следовать за мыслями великого человека есть наука самая занимательная ».

Попробуем…

В ноябре 1836 года Пушкин вступил в последний, гибельный этап своей жизни. Уже путешествует по городской почте анонимный пасквиль, разнося гнусные намеки. Уже роковые пистолеты внесены в биографию его. Год, как притаились они в ящике письменного стола Эрнеста де Баранта – сына французского посла. Один из них нанесет поэту смертельную рану. Но пока ещё не время; изделия почтенного дрезденского оружейника Карла Ульбриха разочарованно молчат, ожидая рокового часа в своих бархатных ложах.

Рассмотрим хронику событий 10 ноября 1836 года. Четырьмя днями ранее получены пасквили. Послан вызов на дуэль д'Антесу. Утром интересующего нас дня от Жуковского получено письмо: дело с дуэлью затягивается – Жоржа д'Антеса несколько дней нет дома – за небрежность мундира он дежурит не в очередь – и только после часа пополудни сможет встретиться с Жуковским, ведущим переговоры.

Одному Пушкину известно, что он в эти дни выстрадал, какие сцены, оскорбительные для себя воображал, сколько возможных сценариев развития событий проанализировал. И какой болью отзывались любые слова, незначительные, случайные реплики случайно услышанного разговора, «подтверждавшие» воспаленные домыслы оскорбленного и израненного воображения.

Тревожные мысли и дипломатия поступков, переговоры и бесконечное ожидание, переписка, и опять томительное ожидание, тонкое сплетение признаний, запросов и хитроумных решений…

« Невольник чести беспощадной ».

Единственная отдушина – литературная работа, которой он не перестает заниматься. В этот день Пушкин тоже за рабочим столом, он пишет письмо князю Б. Н. Голицыну, просившему разрешения на перевод «Бахчисарайского фонтана». День 10 ноября и письмо Голицыну интересны для нас тем, что Пушкин писал:

…Que je vous envie votre beau climat de Crimee: votre lettre a reveille en moi bien des souvenirs de tout genre.

…Как я завидую вашему прекрасному крымскому климату: письмо ваше разбудило во мне множество воспоминаний всякого рода .

Может, эти воспоминания длились всего несколько секунд, но на эти несколько секунд Пушкин отвлекся от мучительных раздумий и хоть ненадолго вновь пережил «счастливейшие минуты» жизни своей.

Итак —

… письмо ваше разбудило во мне множество воспоминаний всякого рода .

В 1995 г. книжный график В. И. Жерибор предложил мне подготовить совместно подарочный миниатюрный сборник крымских стихов А. С. Пушкина, насыщенный иллюстрациями и многочисленными связями стихов и биографии поэта. По разным причинам сотрудничество не состоялось, а предисловие, написанное для сборника, кажется мне небезинтересным.