Павел КОНЬКОВ - «Мой дух к Юрзуфу прилетит». Двухсотлетию путешествия А. С. Пушкина по Крыму посвящается

Когда оная колонна везена была мимо дворца, то Ее Императорское Величество и Их Императорские Высочества удостоили оное своим зрением, и в знак благоволение своего Ее Императорское Величество соизволила выдать мастерам и работникам, бывшим при провождении колонны, 800 рублей, а статскому советнику господину Сомичеву, который сию тяжеловесную штуку без всякой остановки препроводил до Сарского Села, изволила пожаловать золотую с бриллиантами табакерку. Во время же, как оную колонну везли через город, улицы наполнены были зрителями. которые удивлялись без затруднения движимой тяжести, тем наипаче, что в том находили образ неусыпных попечений о славе своих подданных Великой Екатерины, которая не довольствуется великих дел творением, но при том тщится сохранить оные в бесконечной памяти счастливых потомков наших» [4].

Автор проекта колонны в документах не указан, но, по мнению искусствоведа Д. А. Кючарианц, с большой долей вероятности можно предположить, что Крымская колонна сооружена по проекту архитектора Антонио Ринальди [5]. Ведь именно он создает ряд монументально-декоративных сооружений из естественного камня, и не только в Царском Селе: мемориальные памятники, верстовые столбы – «мраморные верстовые пирамиды» [6]. Однако самое убедительное доказательство его авторства – в художественном единстве Крымской колонны с Морейской, в отношении которой авторство Ринальди бесспорно. Как и в других памятниках А. Ринальди, колонна поставлена на трехступенчатое основание. Точно так же, как и в Морейской колонне, нижний плинт сделан из более тёмного мрамора.

Крымская колонна римско-дорического ордера. Она выдержана в светлых тонах. Ствол колонны светло-серый, пьедестал несколько темнее, с легким розоватым оттенком. Нижний плинт пьедестала вырублен из серого мрамора с белыми вкраплениями. Вся структура его рисунка крупнее остальных элементов памятника, и поэтому цвет мрамора здесь воспринимается интенсивнее. Венчает колонну композиция из бронзы, состоящая из турецких знамен, лука, колчана со стрелами и щита.

Присоединение Крыма к России произошло, напомним, в 1783 году. Колонна, поставленная в 1777 году, казалось бы не могла быть задумана как памятник присоединению Крыма. Однако, в 1774 году был заключен Кучук-Кайнарджийский мир, по которому Россия получила в Крыму Керчь и Еникале. С этого же года начались работы по сооружению зданий Запасного двора и Кордегарий. Можно предположить, что Кучук-Кайнарджийский договор повлиял на замысел. По свидетельству современников, весь этот ансамбль чем-то напоминал о Константинополе. Судя по чертежам, архитектура здания Запасного двора действительно носила в какой-то степени «мавританский» характер. Однако до формального акта присоединения Тавриды колонна оставалась без завершения. Композиция из турецких доспехов, выполненная по проекту Г. И. Козлова [7], была установлена лишь в 1785 году.

Впервые в связи с биографией А. С. Пушкина Крымскую колонну упомянул видимо Н. П. Анциферов [8]. Вероятно это было и единственным упоминанием, позже она практически исчезла из пушкиноведческой литературы и путеводителей по г. Пушкину (Царскому Селу). Последний факт объясняется просто – колонна находится теперь на территории НИИ ортопедии им. Турнера. и доступ к ней затруднен. К тому же ни в творческом наследии поэта, ни в воспоминаниях современников она не упоминается.

Отсюда возникает вопрос – а знал ли вообще Пушкин о ее существовании? Точного и аргументированного ответа на этот вопрос нет и быть, видимо, не может. Существует лишь вероятность, что знал, но не имел повода или необходимости этим знанием воспользоваться. Вспомним, например, строки «Отрывка из письма к Д.»: «Что касается до памятника ханской любовницы, о котором говорит М., я об нем не вспомнил, когда писал свою поэму, а то бы непременно воспользовался» [9].

Доводы в пользу мнения, что Пушкин мог слышать о Крымской колонне, видел ее и знал, какому событию она посвящена, могут быть следующие:

Во первых, начиная с акта открытия Лицея, памятники царскосельских парков использовались профессорами для воспитания патриотизма и иллюстрации к истории России. Профессор А. П. Куницын в своей речи говорил:

«Среди сих пустынных лесов, внимавших некогда победоносному российскому оружию, вам поведаны будут славные дела героев, поражавших враждебные строи. На сих зыбких равнинах вам показаны будут яркие следы ваших родоначальников, которые стремились на защиту царя и Отечества – окруженные примерами добродетели, вы ли не воспламенитесь к ней любовью?» [10] В частности, колонна могла быть упомянута в курсе «История трех последних столетий», читавшемся профессором И. К. Кайдановым. Этому периоду, кстати, уделялось особое внимание на выпускном экзамене по истории 22 мая 1817 года [11].

Читать дальше