Валерий Свешников - Дальний край

Для института такие сотрудники оказывались полезны только тем, что все их публикации за период работы вдалеке включались в годовые отчеты. Надо признать, что некоторые из них не спешили и подолгу занимались своими делами и своей темой в Москве или Ленинграде, а две-три научные работы в год устраивали всех.

Нас почти сразу представили директору института А.В.Жирмунскому – обаятельному на вид и многословному. Он казался даже многообещающим, но впоследствии поняли, что эти многие обещания, скорее, мечтания вслух, чем реальные замыслы и планы.

Помимо этих качеств, Жирмунский имел удивительную память, как кратковременную, так и долговременную. Эти замечательные свойства директора восхитили нас уже на ближайшем совещании.

Его сообщение оказалось довольно продолжительным, витиеватым со многими отступлениями от темы и с пространными вставками. Начиная обсуждение какой-нибудь проблемы, А.В.Жирмунский увлекался и переходил к двум или даже к трем близким темам. Иногда казалось, что он уже говорит о совершенно ином предмете, но постепенно А.В., сохраняя логику рассуждений, возвращался-таки к обсуждаемой проблеме.

Долговременная память директора тоже впечатляла. Он мог вспомнить о каком-либо давнем упущении своего подчиненного и тем самым в нужный момент разбить его притязания или доводы. Например, это наблюдалось при наборе кандидатов для поездки «на картошку».

Думаю, что Алексей Викторович помнил и успехи подчиненных, но действовал, как везде у нас в Отечестве, где редко хвалят и воздают должное за заслуги. А чаще наказывают невиновных и награждают непричастных.

Нас зачислили в лабораторию физиологии и биохимии морских животных, поэтому мы в этот же день познакомились с нашим завлабом Леонидом Ефимовичем П. и коллегами – приятными и душевными людьми. Наш завлаб оказался бывшим железнодорожником, простоватым на вид, но, на самом деле, большим хитрованом.

Почему-то слово лаборатория произносил он как «лаболатория». И еще Леонид Ефимыч удивительно смешно умудрялся приподнимать брюки локтями, не снимая пиджака. Это, пожалуй, и были его главные особенности и достоинства.

В ближайшие выходные дни новые коллеги пригласили меня поехать, а точнее, поплыть на рейсовом теплоходе в какие-то красивые места близ Владивостока, но мне пока совершенно неведомые.

Такой способ выезда на природу был для меня внове. Хотя что-то подобное встречалось и в Ленинграде. Но во Владивостоке морские вылазки оказались довольно распространенными и удобными.

Уже в ближайшую пятницу вечером мы встретились на пирсе Морского вокзала. Как принято, купили билеты и в довольно плотной толпе поднялись на судно. Почти вовремя тронулись. Вместе с моими коллегами я расположился на палубе.

Картина города, проплывающего за бортом, а потом и удаляющегося за горизонт, поражала своей красотой. Надо признать, что Владивосток удивительно красивый город. А в тот вечер он как бы представлялся нам, и я был просто восхищен тем, как город галантно показывал прелесть окружающих гор и россыпь домов на них, а потом скалы и бухту Золотой Рог.

Как только мы вышли за маяк, так началась качка и довольно сильная. Мои коллеги посматривали на меня несколько испытующе, но я не знал тогда, что на качку никак не реагирую – качает и пусть качает – раз уж разгулялась такая волна.

Любопытства ради, вышел на палубу, посмотреть вокруг и увидел настоящее море с большими волнами и пеной на них. И тут нас так хорошо окатило брызгами, что я успел почуять удивительный запах и вкус моря. Они стали совершенно новыми ощущениями!

Во время плавания по Белому морю мне, можно сказать, повезло, тогда обошлось без большого волнения и качки. А тут Тихий океан, а точнее, Японское море – его не самое любимое дитя – показывало свой капризный характер.

К своим коллегам я вернулся, облизывая соленые брызги с губ и в полном восторге от увиденного. Мне показалось в этот момент, что я прошел первую проверку морем, и стал почти своим среди коллег.

Уже через пару недель в Приморье наступило лето. А до того почти до начала июля все еще продолжалась не то весна, не то робкие попытки прихода лета.

Эту нерешительность природы мы ощутили во время той первой вылазки на природу. Тот выезд в Славянку оказался полезен тем, что удалось пообщаться с коллегами в непринужденной обстановке. Но, по правде говоря, густой туман, прохлада и высокая влажность сводили на нет все красоты, и эти метеоусловия слегка мешали задушевности бесед.