Ираклий Бокучава - Моё советское прошлое. Не жалею, не зову, не плачу

Абхазия постепенно превратилась в курортную зону, и сюда часто приезжали высшие чины из России. Здесь располагались правительственные дачи, где часто отдыхали Сталин и Берия. Было построено множество санаториев и домов отдыха, где в основном отдыхали русские. В моей молодости и мы часто ездили в Гагры, Гудауту, Сухуми, Пицунду. К примеру, во время моего студенчества наш университет имел в Гудауте спортивно-оздоровительный лагерь «Золотой берег», путевка туда на 20 дней стоила очень дешево, и я часто бывал там. Мы жили в палатках и очень дружили с жившими рядом в Мюссере, на фешенебельной даче, отдыхающими из Восточной Германии.

Визиты чиновников высокого ранга из России очень сблизили абхазов с московскими партийными боссами, и часто они «устраивали» с ними дела напрямую, минуя Грузию – разумеется, на основе «благодарности». Вот почему их сердца всегда тяготели к вхождению в состав России. Кроме того, на этой территории были грузинские, армянские, русские, эстонские села. Подобные переселения довели удельный вес абхазского населения в 80-е годы прошлого века до 17 процентов, в то время как грузинское население составляло 48 процентов.

Меня всегда удивляла позиция абхазов: самую большую трагедию – мохаджирство – им устроила Россия, а они постоянно жаловались на грузин и пытались войти в состав России.

К тому же эти антигрузинские настроения идут в основном от обабхазившихся грузин. Я и по сей день не могу этого объяснить.

Во время учебы в университете мне преподавал теорию чисел профессор Платон Когония. У него наблюдался сильный мегрельский акцент. Я дружил с его сыном, хорошим парнем, выросшим в Тбилиси. Когда Платон скончался, приехали родственники из Абхазии. Только тогда я узнал от своего товарища, что брат его отца был записан абхазом. Абхазская родня в день похорон стояла отдельно и ни с кем не контактировала, а друг с другом говорила по-русски с абхазским акцентом. Вот такие дела творились тогда.

В понижении статуса своей республики абхазы обвиняли Сталина – мол, уступил Грузии. На самом деле эта автономная ССР была нужна империи и Сталину для воздействия на Грузию, чтобы грузины не думали о независимости, – это был своего рода рычаг подчинения. И действительно, этот рычаг заработал, когда Советский Союз развалился и Грузия объявила о независимости. Что за этим последовало в Абхазии, вы прекрасно знаете и без моих комментариев.

То же произошло и в случае с Южной Осетией. Осетины переселились в Шида-Картли два-три века назад с Северного Кавказа по одной-две семьи и как переселенцы нашли приют у грузинских господ.

После большевистской революции в России, когда обострились взаимоотношения между различными социальными прослойками, осетины примкнули к большевикам и устроили в меньшевистской Грузии антиправительственные выступления, подавляемые силой оружия.

За эту «заслугу» позднее, после советизации Грузии, на базе сел Шида-Картли и Рачи большевики устроили осетинам отдельную административную единицу, которую назвали Юго-Осетинский автономный округ. А входящую в состав России настоящую Осетию – Северо-Осетинская автономная АССР, как будто одна страна и один народ разделены надвое. Юго-Осетинский автономный округ по статусу был ниже, чем Абхазия. И сюда заложили бомбу, которую Россия взорвала в свое время.

Сторонником существования в одной маленькой республике такого количества автономий был Сталин, который ставил те же цели, что и Российская империя.

Как говорилось к концу 30-х годов, социализм победил в стране целиком и полностью, после чего приступили к построению коммунизма.

В годы юношества я вместе со всем советским народом был, можно сказать, «строителем коммунизма». Так считалось согласно теории марксизма. Сперва надо было построить социализм, а его следующей, высшей стадией являлся коммунизм. Как за короткий срок эти «строители коммунизма» переделались в воров, взяточников и разрушителей страны, увидим позднее.

Чтобы мой рассказ был более понятен современникам, мне придется объяснить некоторые термины. Политбюро – главный руководящий орган Коммунистической партии СССР (таким стало новое название большевиков). Оно состояло из 10—12 человек и существовало со сталинских времен и до окончания СССР. Эти 12 человек «избирали» одного начальника, которого называли генеральным секретарем. Это был высший иерарх государства, его автократическое правление фактически приравнивалось к диктаторству.