Всеволод Кукушкин - Лидер. Сергей Павлович Павлов

В семидесятые годы шкала ценностей была иной. Моральные ценности все-таки выходили на первый план. Но при этом они как-то сочетались с прочими. Руководство Спорткомитета, и прежде всего Павлов, жило на земле и понимало, что спортсмен должен быть уверен в своем будущем и после ухода из спорта. Молодой человек был счастлив, имея твидовый пиджак, а на лацкане – значок «Мастер спорта». Причем о значке тогда мечтали больше, чем о пиджаке. А что говорить о знаке «Заслуженный мастер спорта»! Это означало, что ты относишься к суперэлите. Но жить-то надо, у всех семьи, различные бытовые проблемы, и Павлов делал все возможное, чтобы они решались. Кстати, именно по его инициативе появились высшие школы тренеров, где бывшие спортсмены могли получить образование, имея вполне приличные стипендии. Обычно ведущие спортсмены еще год после ухода из спорта получали спортивную стипендию, что позволяло им встать на ноги.

«Насколько я помню, – рассказывал Валерий Борзов, – председатель оказывал постоянное внимание известным спортсменам, привлекая их к общественной жизни, а не только к спортивным мероприятиям. В спортсменах он видел и будущих лидеров, и руководителей. После окончания карьеры обычно еще год держали на стипендии, если спортсмен обращался с каким-то конкретным вопросом, если у него хватало головы, разума и опыта, чтобы работать, то ему оказывалась конкретная помощь. Довольно много бывших спортсменов стали незаурядными функционерами».

«Руководители бывают разные, – рассуждал Александр Горшков, первый в истории спорта олимпийский чемпион в танцах на льду. – Бывают умные, бывают не слишком умные, бывают чудаки с другой буквы, бывают расчетливые. Павлов, а нам приходилось встречаться неоднократно, был мудрым руководителем. Он принимал решения быстро, казалось даже, на интуитивном уровне, но они оказывались, в итоге, единственно правильными. К этому надо добавить, что Сергей Павлович был весьма эмоциональным человеком, но эмоции не влияли на принятие решений».

После Олимпиады 1976 года, когда была выиграна первая в истории золотая медаль в танцах на льду, Александр и Людмила решили, как говорят, «повесить коньки на гвоздь». Естественно, что о своем решении они должны были сообщить председателю Спорткомитета – хотя бы из приличия, все-таки он сделал для них очень многое. Реакция Павлова была быстрая и не допускала «вариантов» – Александр, будешь работать у меня в Спорткомитете. Уговаривать их остаться на льду не имело смысла, они сделали все, что могли, потратили на спорт столько лет своей жизни, что их нужно было понять. С другой стороны, Сергей Павлович обратил ситуацию в свою пользу: в Комитет все равно требуется молодое пополнение, такими ценными кадрами разбрасываться не стоит, такие как раз и нужны. Людмила стала тренером и знала, что в любой момент можно рассчитывать на помощь не только мужа, но и столь влиятельного руководителя.

Александр пошел по «чиновничьей» линии, стал одним из руководителей мирового фигурного катания.

Волею судеб выдающаяся гимнастка Людмила Турищева, уроженка Грозного, оказалась после развала Союза на Украине. Но ее самые яркие воспоминания о спортивной жизни пришлись на семидесятые годы прошлого столетия.

«Для меня было ясно, что Олимпиада-76 будет последней в моей спортивной карьере, все-таки три Олимпиады – это достаточно много. Так что я все с тренерами просчитала, – рассказывала Турищева, когда мы встретились в Киеве. – И по пути на Олимпиаду я отправилась в Лондон в 1975 году на первый Кубок мира по гимнастике, который оказался и последним. Выиграть его для меня было важно еще и потому, что это было бы заявкой на награду в Монреале. До Кубка мира на чемпионате Европы блестяще выступила Надя Команэчи из Румынии. А у меня случился сбой на брусьях, нога соскочила, нет, я не упала, но получила 9,3 балла, а в итоге – четвертое место. Так что в Лондоне надо было показать, что это был просто «сбой», как последствие травмы. Надя в Лондон не приехала, и я ее понимала».

Брусья были предпоследним снарядом для Турищевой. Завершать выступление предстояло на бревне. Бревно известно как один из самых коварных снарядов, но срыв-то в апреле был на брусьях. И, естественно, гимнастка волновалась, но не случайно Людмилу знали как очень волевую спортсменку. Как она сама вспоминала, подходя к снаряду, подумала: или я, или брусья. А когда выполнила соскок, то оказалось, что не выдержали брусья. На самом деле уже в конце упражнения она почувствовала, что с брусьями что-то не то, но прервать выступление не имела права, только финальный соскок сделала не такой сложный, как задумали.