Эдуард Гурвич - Дерзкие параллели. Жизнь и судьба эмигранта

Летом 1999 года «Кристи» в Лондоне провёл три аукциона современной живописи, на которых были представлены художники русского авангарда. Там был продан холст Малевича «Две женщины на фоне пейзажа» за 507 тысяч долларов. Другие же работы не нашли покупателя. Реально продаётся только то, что находилось много лет вне России и снабжено сертификатом подлинности. Но ситуация осложняется ещё и недоверием к сертификатам, подписанным некоторыми русскими искусствоведами и сотрудниками музеев.

Любопытны комментарии князя, касающиеся динамики цен на торгах. Скажем, в 2002 году картины русских художников стоимостью свыше 150 тысяч долларов с большим трудом находили покупателей на аукционах. Спрос резко упал. Работы таких мастеров русского авангарда, как Попова, Родченко, Розанов, Степанов, Экстер плохо продавались. Русский авангард, как решили многие покупатели, плохое капиталовложение и не пользуется спросом. Князь приводит в пример картину Экстер, которую оценили в 250–300 тысяч фунтов, но так и не продали на торгах в «Кристи». Оценка была произведена неправильно. Её, возможно, купили бы за 80-100 тысяч. Князь приводит другие примеры неоправданно завышенных цен. При этом рекордные цены на русскую живопись во время аукционов во много раз меньше, чем на импрессионистов. «Мальчик с трубкой» Пикассо был продан за 104 миллиона долларов. Это примерно столько же, сколько стоила коллекция яиц Фаберже, которую приобрёл Виктор Ваксельберг. «Чёрный квадрат» Малевича был продан на аукционе «Филипс» в Нью-Йорке за 16 миллионов долларов. Эти цены, по мнению Никиты Дмитриевича, случайны. А на московском аукционе Потанин купил один из авторских вариантов «Чёрного квадрата» за миллион долларов. Почему импрессионистов новые русские покупали охотнее чем, скажем, Рубенса и Рембрандта? Ответ князя прост: для восприятия этих художников нужна подготовка. Её нет. А вот Айвазовского и Шишкина хорошо покупали по инерции. Эти работы известны потенциальным покупателям по… обёрткам конфет, например «Мишка на севере»… Приобретение же Рубенса или Брейгеля требует определённой эстетической подготовки потенциального покупателя и достаточно высокого уровня внутренней культуры.

Этот фактор важен ещё и потому что на аукционах среди покупателей много «новых» русских. В Великобритании покупают не столько англичане, сколько приезжающие со всего мира туристы. Причина в том, что в Англии можно ввозить и вывозить деньги и предметы искусства без всяких препятствий. Тем не менее, ожидаемого процветания торговых домов, специализирующихся на продаже предметов искусства, так и не случилось. Более того, аукционы понесли серьёзные потери, и аукционные фирмы попали под контроль финансистов, что по мнению Лобанова, ни к чему хорошему не привело.

И ещё одна причина – эксперты и менеджеры, занимающиеся русским искусством на «Сотби» и «Кристи». Уровень экспертов, на взгляд Лобанова, таков, что ошибки подобного рода очень вероятны. И чтобы избежать их, следует, как минимум, аккуратно и правильно описывать в каталоге то, что выставляется на торги. Хороший эксперт стоит дорого. Но аукционный дом далеко не всегда готов платить ему большие деньги. Ведь и галереи на Нью-Бонд-стрит тоже проводят свои аукционы. И там продаётся русское искусство. Всё более входят в моду интернациональные аукционы, которые проводит «Сотби», например аукционы еврейской живописи в Тель-Авиве, китайской – в Гонконге, австралийской – в Мельбурне… Покупатели этих стран платят больше за своих живописцев, чем иностранцы. Кстати, это и сегодня невозможно для покупателей из России. И причина всё та же – несовершенство юридических и таможенных правил, что сдерживает участие в торгах русских туристов.

О фальшивках князь говорит на примере высоких цен в конце 80-х – начале 90-х годов, которые установились на небольшом, но политизированном рынке авангарда. Рынок этот был наводнён огромным количеством подделок, подорвав доверие у традиционных покупателей. Русский рынок покатился в ценах вниз. Ситуация с работами Ван-Гога, которые продаются за 82 миллиона долларов, или Ренуара за 78 миллионов вызывает раздражение. Эта бессмысленная погоня за престижем, как считает Никита Дмитриевич, размывает сам фундамент ценностей культуры. Почему Тициан продаётся в то же время за 12,5 миллиона долларов, Рембрандт за 9,3, а Рубенс за 5,5 миллиона? Непомерному росту цен, как полагает князь, способствуют престижные и понятные «новым» русским, импрессионисты.