Эдуард Гурвич - Дерзкие параллели. Жизнь и судьба эмигранта

Князю задавалось множество вопросов, в том числе о подделках иконы.

– Икона – уникальный жанр. Подделать икону очень трудно.

– А что легко?

– Пейзажи, например. Создать «шедевр» не так сложно. Берется лесной пейзаж шведского или датского художника третьего ряда стоимостью около 10 тысяч долларов. Оригинальная подпись удаляется. Поверх пишется «Шишкин»! И этот «шедевр» уже стоит в десятки и сотни раз дороже! Вот и на одном из лондонских аукционов продавались две явные фальшивки!

– Однако есть ведь заключение экспертов…

– Экспертов нужно «перепроверять». Фальшивые заключения – это большой бизнес, вокруг которого кормятся десятки людей. Они продают фальсификаты за деньги и зарабатывают, поверьте, очень прилично.

– Так что же делать?

– Рекомендую коллекционерам не поскупиться на химический анализ приобретаемой работы. По содержанию некоторых элементов в красках можно установить год написания картины. Например, титановые белила в Западной Европе вошли в художественный обиход после 1920 года. Следовательно, если работа датируется XIX веком и при химическом анализе в ней найдены эти самые титановые белила, она не может относиться к XIX веку! Никак. Химический анализ краски – основной и очень нужный тест. Все остальное не так важно! Можно рассуждать о стиле художника, о манере. Но если краска «левая», все вопросы сразу же отпадают.

– И сколько стоит такой анализ?

– Если вы покупаете Малевича за пять миллионов долларов, то экспертиза обойдется на Западе тысяч в десять долларов. Но покупателям часто просто жаль этих денег: «Проверять картину на подлинность? Зачем, если она мне нравится!» – вот аргумент многих. А отдать пять миллионов долларов за подделку, которая стоит не более десяти тысяч, – это ли не глупо? Кстати, кроме химического анализа, можно идти еще дальше – сделать биохимический анализ полотна, например. По составу цветочной пыльцы в красках, которыми написана картина, можно установить место ее создания. К примеру, в Киеве и в Москве очень разная флора. Биохимический анализ, правда, стоит в два раза дороже химического. Для его проведения используется дорогостоящая аппаратура!

– Как вы относитесь к интернет-аукционам?

– Все, что скажу: не стоит покупать предмет искусства, не видя его.

– Кто вы по образованию? Художник?

– Нет. Я геолог. В 60-е годы работал геологоразведчиком в Аргентине. Отсюда и многие познания. Нельзя быть геологом и не разбираться в химии!..

В одной из бесед с Никитой Дмитриевичем я задал вопрос: а что же происходит сегодня в России с подделками, Князь утверждает, что всё упирается в юридическую практику: у экспертизы в России просто-напросто нет правовой базы – ни закона об экспертной деятельности, ни организационных предпосылок, ни инструкции Министерства культуры. Эксперт в России не отвечает за своё заключение. Ни морально, ни материально. Он может подписать что угодно, а потом безнаказанно отказаться от своих слов. И дело не только в отсутствии юридической базы, но и в отсутствии практики подготовки экспертов.

Чтобы стать настоящим специалистом необходимо получить хорошее образование. А затем еще лет 20 ежедневно общаться с произведениями. Только так можно близко познать художника. А познать, значит обладать не только умением разбираться в его стилистических особенностях, но и знать качество бумаги или холста его работ, привычный для него формат, его палитру, фактуру и почерк.

Проблема же подделок в такой коррумпированной стране, как Россия, похоже, будет существовать много лет. В решении её, как полагает Никита Дмитриевич, мало кто заинтересован.

«Надо сказать, что отношение к искусству в России весьма неровное. До сих пор не выработаны критерии «хорошего» или «плохого». Постперестроечные годы оставили суматошное наследие. Департамент по сохранению культурных ценностей при Министерстве культуры утверждает, что за последнее двадцатилетие в России было похищено и вывезено за рубеж предметов искусства на миллиард долларов. Может быть. В 1990-х годах воровали для продажи на Западе. Теперь воруют для внутреннего рынка, где цены выше западных, а экспертиза или непрофессиональная, или в руках коррумпированных специалистов.

В России нет учреждений или организаций, обладающих обширными информационными базами данных о художниках (включая эталоны масляных красок), а также о скульпторах и их наследии. Убогое законодательство, надзирающее за рынком искусства и антиквариата… Не существует юридически отработанного механизма перехода прав собственности. Можно углядеть червивое яблоко на рынке и не покупать его. А что делать с «червивой» картиной?