Эдуард Гурвич - Дерзкие параллели. Жизнь и судьба эмигранта

К примеру, туфли заказывает в Аргентине, галстуки и костюмы в Оксфорде.

Словом, вернувшись в 1979 году в Лондон, князь устраивал свою жизнь по своему вкусу и понятиям. Ужин заканчивал гаванской сигарой, предпочитал пиво любому плохому вину, причём, пиво живое, из бочки, то, что продаётся в пабах. Не читал ежедневно одну и ту же газету. В понедельник он просматривал «Дейли телеграф», во вторник покупал «Индепендент», в среду «Тайме», в четверг «Гардиан» и вечернюю «Ивнинг стандарт», в пятницу опять «Тайме», в субботу «Интернейшнл геральд трибюн» и «Финансовую газету». При этом его интересовали исключительно статьи по искусству, об аукционах и финансовая информация. Обычные новости он слушал по Би-би-си. Но всё это та самая мишура, за которой была подлинная жизнь. Мало кто знал, что личная жизнь Никиты Дмитриевича уже тогда складывалась не лучшим образом. В 1995 году мне довелось однажды побывать в квартире неподалёку от Холланд Парк, где поселились супруги и откуда князь спустя десять лет бежал, оставив всё, включая любимые картины!..

И вновь перейду на параллели: примерно в то же время я вынужден был уйти из дома, где проживал вместе с женой и дочерью (я впоследствии развёлся с женой). Князь рассказывал мне, что забрал лишь книги и чемодан с костюмами, оставил часть архива. Но у него была работа, были деньги. А я – без постоянной работы, с несколькими сотнями фунтов в кармане и с обязанностью продолжать выплачивать кредит, взятый на покупку дома, процент за него и даже эксплуатационные расходы. Моя бывшая жена, Марина, имела не меньше заслуг в нашей семейной жизни, чем Нина, без которой, по признанию князя, не было бы коллекции.

Благодаря Марине я оказался в Англии. Она родила мне чудесную дочь Сандру, и, наверное, заслуженно выставила меня из дома. А ведь я выехал на Запад, когда мне было уже 50. И встретился с такими трудностями, о которых и не подозревал. Тут мало было иметь «трамвайный» язык. Английский следовало знать так же хорошо, как и традиции, и порядки, раз и навсегда установленные в обществе на всех уровнях иерархии. Подвохи ожидали меня на каждом углу Даже сидя за столом у моего тогдашнего приятеля Мити, весьма успешного банкира, жившего в Челси, я испытывал неловкость – выпадая из разговора, не понимая контекста, нарушая какой-то неведомый мне порядок… И беседуя с князем, я как бы переживал всё заново.

Митя помогал мне выстоять. Он уговорил своих приятелей в Челси сдать мне жильё за мизерную плату, включавшую преподавание русского языка хозяйке. Приглашал к себе, в кафе, оплачивал теннисный корт, где мы играли с ним два-три раза в неделю. Приехав из Советского Союза, помнится, меня меньше всего на Западе восхитило обилие товаров в магазинах. И я был счастлив не вдруг открывшимся продуктовым выбором, возможностью посидеть в пабе, в кафе, а тем, что имел доступ в библиотеку факультета славянских языков Лондонского университета. Я мог теперь прочитать весь «самиздат» и «тамиздат», мог пойти в Британский музей, Национальную галерею… О новых продуктах и об этикете за столом я думал меньше всего. А без этого званые ужины у Мити не обходились. Хозяин терпеливо просвещал меня и в самый трудный период моей эмигрантской жизни поддерживал.

В памяти всплыло множество эпизодов. Жизнь питается порядком, утверждал Митя, упоминая основателя квантовой механики физика Шредингера. Так вот, в рамках этого порядка и проходил у него тот памятный ужин. Подали закуски, затем суп и горячее с овощным гарниром. Гости пили прекрасные вина, я, как всегда, водку. К чаю появился шоколад в бумажных фирменных пакетиках. И в каждом из пакетиков эксклюзивного шоколада было без повторений множество самых разных сортов, разной конфигурации и вкуса! Я на глаз прикинул – сколько гостей, столько и пакетиков! Придвинул к себе один и давай надкусывать одну конфету за другой: первую, третью, пятую. Откуда мне знать, что это был селекционный шоколад знаменитой бельгийской фирмы «Леди Годива», купленный в дорогущем магазине, чтобы попотчевать всех! Разговор за столом шёл на английском, французском и немецком. И всё о высоких материях! О низком говорили только на русском, единственном мне доступном языке. После того ужина я навсегда запомнил, что такое шоколад «Леди Го дива»…

Но шоколад, этикет – мелочи; в тот период я не мог разобраться в моей новой жизни, например, как отключить отопление, как открыть форточку или оконную раму, как перевести почту на новый адрес. Все эти мелочи осложняли мою эмигрантскую жизнь. И Митя подключал свою секретаршу… Аптека, где надо было объяснить, что мне нужно, покупка в магазине соуса чатни, принятого мною за любимое вишнёвое варенье, наконец, история с пиджаком… без карманов! В фирменном магазине на распродаже я купил себе пиджак с зашитыми карманами. Пиджак провисел несколько месяцев в шкафу, ибо я полагал, что промахнулся. И мучился, изредка надевая его, что не могу даже положить расчёску в карман, ключи. Наконец, поделился горем с Митей, который надоумил меня вспороть их…