Эдуард Гурвич - Дерзкие параллели. Жизнь и судьба эмигранта

На фоне рассказа о лондонском периоде жизни князя, заполненном визитами и посещениями салонов, клубов, домов высшего света, не удержусь от ещё одной забавной параллели, связанной с посещением одного из старейших мужских клубов Лондона «Атенеум» на Пэлл Мэлл, членом которого был Митя.

Митю в школьном возрасте вывезли в Америку. Закончив там престижный университет, он стал заниматься «рисковым» капиталом и был весьма удачлив. Вскоре из Америки Митя перебрался в Лондон. Посещал театры, выставки, галереи. Обзавёлся многими полезными знакомствами. Светскую жизнь удачно сочетал с бизнесом. При всём при этом отличался редким гостеприимством. Ну, нравилось ему украшать или, как он говорил, «угощать» свой импровизированный салон интересными людьми. Ничего плохого в этом не было. Тем более, что в их число попадал и я, как корреспондент американского альманаха «Панорама»…

Однажды Митя решил познакомить меня с закрытой стороной английской жизни, пригласив на обед в «Атенеум», и предупредил, что мне потребуется костюм.

Возьмите в аренду «диннер джакет аутфит», – сказал он. – Это будет вам стоить что-то. Но за обед плачу я. Пометьте себе в календаре: «12 мая – ужин в клубе». Хватит вам месяца для по иска костюма?

Хватит, – ответил я.

Мучила меня эта задача несколько дней неимоверно. И вот, проходя по Чипсайд, улице в деловой части Лондона, я увидел в витрине то, что, как полагал, и есть «диннер джакет аутфит». В магазине я попробовал уточнить на доступном мне английском. Продавец, будучи сам иностранцем, ничего не понял, но протянул мне буклет. Я внимательно просмотрел его, но слов «диннер джакет аутфит» не нашёл. Звоню Мите и сообщаю, что такого названия нет даже в буклете фирменного магазина на Чипсайд! Мол, куда уж выше! А он мне:

– Спросите иначе: «блэк тай аутфит».

– Хорошо, сейчас посмотрю в буклете…

– Не смотрите, а приходите вечером на ужин, я вам покажу, как это выглядит.

Вечером я увидел костюм с атласными бортами на пиджаке и лампасами на брюках.

– Всё понял, – бодро сказал я.

За два дня до ужина, уже на Кенсингтон Чёрч Стрит, я заглянул в магазин «сэконд хэнд» и увидел то, что мне показывал Митя. Пиджак оказался в самый раз, а брюки – на размер больше. И всё это в разы дешевле, чем на Чипсайд! Ничего, решил я про себя, стяну в поясе ремнём!..

Смею доложить, – радостно сообщил я Мите по телефону, – костюм имеется! Вот только ремень сейчас пойду куплю! Брюки великоваты!

Какой ремень, – возмутился Митя! – Ищите камербанд!

В том же магазине я нашёл этот самый пояс-камербанд, и, на следующий день, облачившись в костюм и надев чёрные туфли, ждал Митю у входа в клуб…

Для начала он завёл меня в «Могшпд Яоот», куда с 1826 года не ступала нога ни одной женщины. Трое джентльменов сидели в разных углах на потёртых кожаных диванах тёмнозелёного цвета и читали газеты. Издали раскланявшись с кем-то, Митя усадил меня в четвёртый угол и нажал кнопку. Раздался мягкий звонок. В баре появился старик в бакенбардах и бабочке, служивший тут с незапамятных времён. Митя заказал напитки… Из «Могшпд Room» мы направились вверх по широкой лестнице, на которой когда-то поссорились или помирились Диккенс с Теккереем, зашли в библиотеку, где насчитывалось свыше 70 тысяч томов, подошли к креслу, на котором сиживал Фарадей. Затем состоялось знакомство с членом клуба Рабиновичем из Вильнюса, который говорил по-русски и целыми днями просиживал в библиотеке. Я перекинулся с Рабиновичем парой фраз. Затем по той же лестнице мы спустились вниз, выпили по бокалу сока и когда мой новый знакомый отошёл, Митя заметил: «Редкая скотина, этот Рабинович!..».

Но тут раздался стук деревянной хлопушки и распорядитель прокричал: «Лорды, дамы и господа! Прошу в обеденный зал!». Мне пришлось сидеть рядом с пожилой дамой, которая хотела общаться. Я хотел тоже, но не мог. Ведь дама и мысли не допускала, что её сосед по столу слаб в английском! Я изо всех сил вслушивался, но ничего не понимал. Она ворковала, я кивал головой, мычал и производил впечатление внимательного собеседника. Дама была в восторге, пока не задала первый вопрос. Недоумение на её лице прервали официанты, разливавшие вино в бокалы и обносившие гостей холодными закусками.

Председательствующий встал. За ним все остальные. Я ухватился за фужер с вином и встал тоже, полагая, что это первый тост. Но тут увидел, что никто до бокалов не дотронулся. Досадуя на оплошность, я поставил фужер на место и попытался вслушаться, что говорил председательствующий. Но тот не говорил, а цедил слова. Все секунду помолчали, потом сели и принялись за трапезу. Вскоре официанты стали собирать тарелки, а следом подавать горячее: какую-то крохотную гвинейскую дичь – маленькую птичку размером с куриное яйцо и три варёные морковки в качестве гарнира. Перед горячим председательствующий опять встал. Я был уже учёный и фужер не тронул. Но опять не попал! На этот раз все стояли с бокалами вина. Я быстро исправился и снова попытался вслушаться в произносимую речь. Понял только, что пить надо стоя, как все. Митя, конечно, видел всё, но просвещал меня пост-фактум. Оказалось первый раз встали, потому, что это была молитва и пить не следовало. Второй раз пили за королеву! Но испытания мои на этом не кончились.