Всеволод Чаплин - Вера и жизнь

Да, сегодня нам трудно, нас пытаются приземлить, заставить отказаться от себя и от Бога. Санкции, страхи, мрачные картины будущего – все это нам подбрасывают не случайно. Подбрасывают, чтобы навсегда отбить желание работать не миру, но Богу. Но не случайно и Господь все это попускает. Он дает нам невиданную за последние двадцать лет возможность освободиться – от житейской коросты, от боязни сильных мира сего, от расслабленности и ложного благодушия. Нас хотят погрузить в немощь, а мы можем стать сильнее. Нас хотят подчинить, а мы можем, как никогда раньше, раскрыться в истории. Нас хотят научить «нормально жить» и не перечить мировым центрам власти, а мы, даст Бог, покажем новый путь всем народам.

Центральное время наступает не только для нас. Экономика финансового пузыря не может расти или даже утверждаться вечно. Диктат одной силы, даже сколь угодно мощной интеллектуально и психологически, сегодня выдыхается, и поэтому она уже побеждена. А у нас, православных христиан Руси, возникает не просто возможность, но долг напомнить людям о Царствии Божием, о евангельском, апостольском, отеческом идеале устроения отношений между людьми во всех областях жизни.

Надо только быть христианами, и прежде всего христианами: и внутри себя, и во всем, что мы совершаем как община, как Церковь, как народ – народ Божий.

Одна моя знакомая, человек недюжинного ума и либеральных убеждений, как-то заметила:

– В России есть «оно». Вот все вроде идет нормально, становимся мы на обычный путь – общеевропейский, общечеловеческий, – и экономика в порядке, и логика у государства появляется, и разумные люди есть. И вдруг это «оно» смешивает все карты, придумывает какие-то невероятные повороты. Жуть какая-то.

– Почему же жуть? – неожиданно для самого себя ответил я. – Что хорошего в узкой человеческой логике, в ее мелких приоритетах? Может быть, «оно» – это как раз Бог?

Россия много раз возрождалась именно тогда, когда по-человечески, «по-разумному» все было кончено и надо было сдаваться на милость более могущественных сил. В XIV веке, после того как нас два с половиной столетия «учили» не сопротивляться Орде, а силу ее русские люди должны была считать самоочевидной, Димитрий Донской, испытывая немало колебаний, идет за благословением на Куликовскую битву к преподобному Сергию. Большинство тогдашних «разумных людей» во власти, как и столетия назад, предпочли бы не воевать, а договариваться с монголо-татарами. Церковные власти осторожничали. По некоторым сведениям, испытывал сомнения и сам преподобный. Дело ведь предлагалось столь же рискованное, как сегодня прямая битва с НАТО. И все-таки радонежский отшельник по наитию свыше благословил князя на битву. Победа была достигнута лишь над одним, «нелегитимным» ордынским войском, его сородичи вскоре жестоко отомстили. Но народ уже понял: их можно бить, и избавление от ига стало лишь вопросом времени. Монголо-татары уже не решились сражаться с русскими в прямом бою главных сил.

В конце XVI – начале XVII века Русь снова оказывается поверженной. Единой страны нет. Власть на местах находится в руках недостойных людей, часто – откровенных разбойников. В Кремле сидят польско-литовские оккупанты. Тогдашняя элита – бояре – полностью их поддерживают. Несломленным остается только дух Патриарха Гермогена, который из заточения рассылает по стране письма с призывом к освобождению. Минин и Пожарский – люди почти случайные – собирают ополчение, которое справляется с очень могущественным неприятелем и с предательством «правящего слоя». Буквально через несколько лет Россия вновь становится могущественнейшей державой, обеспечив себе самостоятельность на века. И власть в царской и имперской России была успешна именно тогда, когда стремилась не ломать народ, но «совпадать» с его чаяниями, устремлениями, интуициями. С его правдой. Императоры и императрицы, даже бывшие уроженцами далеких земель, обычно понимали это. Кстати, кто-то – кажется, Владимир Мединский – недавно правильно заметил, что из современных стран Европы лишь две непрерывно существуют как целиком самостоятельные в течение нескольких столетий. Это Англия и Россия.

25 мая 2013 года в Москве – в самом центре города, у стен Кремля, – состоялось открытие памятника священномученику Патриарху Гермогену. Идею установки памятника много лет пропагандировала православная общественность. Наконец эта идея получила поддержку государственного руководства, и памятник, поставленный на месте, где всегда собирается много молодежи, стал реальностью. Теперь молодые люди, может быть, пришедшие праздно провести время, волей-неволей будут вспоминать о том, что Церковь и народ даже в те моменты, когда власть оказалась заражена чужебесием, всегда были вместе и, несмотря ни на какие ухищрения внешних сил и внутренних предателей, оказывались сильнее любого злого умысла. Смогли отстоять и осуществить свободный выбор Россией своего пути. <���…>