Всеволод Чаплин - Вера и жизнь

К сожалению, эта «железобетонная» система может быть побеждена только открытыми протестами, требованием рассмотрения любой канонически обоснованной жалобы и любого заявления в церковный суд, а также адресованного всем православным людям обличения тех, кто в рассмотрении жалоб и исков отказывает. Такое обличение вполне легитимно – после обличения приватного, письменного или устного, а затем после вовлечения в спор еще двух-трех человек. Именно так поступать велит Сам Христос, сказавший: «Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего; если же не послушает, возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово; если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь» (Мф. 18, 15–17). Надеюсь, что включение этой евангельской «процедуры» – не за горами.

Поколения духовенства стремительно меняются. Священников, успевших послужить в советское время, нынче от силы процентов пятнадцать, да и те по большей части находятся за штатом – на мизерной пенсии, иногда с возможностью «подработать» в приходе – или на «почетных» должностях. Энтузиасты восьмидесятых и девяностых – интеллигенты и прочие «разночинцы», которые пришли в Церковь с горящими глазами и стали главными моторами ее возрождения за последние 25 лет, – сейчас уже разменяли шестой, седьмой, а кто и восьмой десяток. Как уже приходилось писать, многие из этой генерации навсегда ушли в долины разочарований и новых поисков.

Кто-то из священнослужителей чуть более молодого поколения – те, кому сейчас 40 лет, – погрузился в обыденщину и больше ни о чем не помышляет. Прежде всего это касается потомственных клириков и тех, кто перебрался из провинции в большие города. Как-то я был на дружеской вечеринке священников именно этого круга. Ожидал, как водится, массы вопросов о церковных сплетнях и интригах, ну а потом – «разговоров о высоком». Увы… Не говорили даже о приходских стройках и об отношениях с начальством. Только о семье, быте, болезнях, машинах и спорте. О Боге не вспомнили ни разу, о Церкви – по касательной. Все это очень плохие симптомы. Примерно так же вели себя партийные функционеры 80-х годов.

Среди молодого духовенства – особенно выпускников лучших семинарий, таких как Сретенская, Московская, Перервинская, а также Свято-Тихоновского университета – снова много идеалистов в лучшем смысле этого слова. Большинство выросло в верующих семьях, воспитывалось у хороших духовников, прошло через воскресные школы и приходскую работу. Познания у них – на уровне лучших сотрудников синодальных учреждений 80-х и 90-х годов. Чего, может быть, не хватает – так это устойчивости к жизненным трудностям и грубым реалиям испорченного грехом мира, в том числе церковного. Священники с советской или ранней постсоветской закалкой были и остаются внутренне гораздо более сильными. Попадая из родной общины, где человек рос, в новый приход, где все по-другому (хотя и не обязательно все хуже), молодой священник «выделки» последнего десятилетия часто теряется, уходит в себя или начинает по-мелкому бунтовать, не предлагая реального плана перемен и не добиваясь их. Многие в лучшем случае способны на анонимное ворчание в соцсетях – большего боятся.

Перестает быть секретом и снижение числа людей, желающих быть священниками. Крупнейшие и лучшие семинарии – например, Московская – еле набирают достаточное количество поступивших, и то за счет украинцев и молдаван. Отсеивают только случайных людей, душевнобольных или уж совсем полных неучей. В провинциальных семинариях набор на первый курс десяти человек считается успехом. Отнюдь не все выпускники принимают сан – и при рукоположении у епископа часто не остается выбора. Вот какие слова, очень похожие на правду, приписывают в Интернете анонимному митрополиту: «К вам приходят 10 семинаристов на рукоположение, 9 из которых умеют только коверкать церковнославянский текст невнятным шипением и махать кадилом. И лишь десятый преисполнен великих идей. Что вы будете делать? Посвятите одного и отвергнете девятерых? Но у нас и так кризис призвания к священству. А если вы посвятите в сан всех десятерых, то ладу в епархии не будет. Интеллектуал вызовет неприязнь в клире, клир настроит против него как против «еретика-модерниста» свою паству, в итоге – будет отторжение от интеллектуала. Вот и придется вам сказать «пламенеющему юноше»: «Ты пойди, поработай мирянином в Церкви под началом священства, поостынь, а там посмотрим».