Всеволод Чаплин - Вера и жизнь

Люди самостоятельные и самодостаточные – вообще более надежные. Что среди священников, что среди архиереев. Пусть ими и непросто руководить. Сегодня – как и в древние времена – христиане идут к Богу вслед за учителем, за его личным примером, который действует лучше, чем сотни книг и телепроповедей. Когда так происходит, это нужно ценить, не пытаясь выстроить всю христианскую жизнь по какой-либо схеме в рамках епархии или всей Церкви. В моменты трудностей естественно выросшие лидеры православных общин станут лучшей опорой Церкви, а вот «менеджеры» и искатели карьеры быстро разбегутся или сломаются. История гонений и расколов ХХ века это прекрасно показала.

Кстати, об искателях карьеры. Некоторые из них пытаются – и порой небезуспешно – использовать деньги. Грех симонии, то есть покупки церковных должностей, не изжит у нас с советского времени. Из этих же времен родом и другая проблема: попытки использования светских властей. В начале девяностых было много шума вокруг темы «сотрудничества» священнослужителей с КГБ. Рассказывали, что иерархи были чуть ли не генералами, а благочинные – полковниками. В ответ Синодом была создана специальная церковная комиссия во главе с молодым тогда епископом Александром (Могилевым), ныне митрополитом Астанайским. К сожалению, выводы комиссии никогда не были обнародованы.

Однако я убежден, что скрывать в большинстве случаев было особо нечего. Никаких генералов и полковников среди духовенства не было – этого не позволяли установки самого КГБ и советского партийно-государственного руководства. Сам же по себе контакт с советской властью, в том числе с «органами», никаким грехом я не считаю, как и контакт с властью иноверной, положим, в Османской империи, или с властью агрессивно-секулярной, как в нынешней Франции. И та и другая – по сути антихристианские. Но и представителям такой власти можно говорить о нуждах Церкви, а может быть, и о вере. С любой властью, кроме совсем уж богоборческой, могут найтись общие заботы и общие дела. И в этом нет ничего дурного – даже если в записи разговоров тот или иной священник проходит под кодовым названием «агент Михайлов» или, положим, «зимми (христианин, находящийся под шариатской властью, платящий ей дань и в чем-то перед ней отчитывающийся) Владимир».

Совсем другое дело – использование связей с власть имущими для «продвижения» себя и «утопления» ближнего. Для доносов, наветов, клеветы. По большому счету, все равно, какую власть для этого использовали – советскую в лице КГБ и Совета по делам религий, нынешнюю российскую или украинскую, западную или какую угодно еще. До сих пор многие священники и архиереи обивают пороги разных учреждений и просиживают долгие часы за обедами-ужинами, чтобы убедить чиновников, богатеев и «силовиков» в том, что они самые лучшие на свете, а вот их «конкуренты» – сплошь рвачи, развратники, сумасшедшие и враги народа. Слава Богу, советское время хорошо научило наиболее дальновидных церковных руководителей не слушать кадровых рекомендаций «сильных мира сего». Иначе Церковь очень скоро стала бы продолжением той борьбы и тех интриг, которые свойственны миру политической и экономической конкуренции – «миру сему», который, по слову новозаветного Писания, «лежит во зле» (1 Ин. 5, 19).

Кто станет клириком или епископом, должны решать в самой Церкви, но только не на основе субъективно понимаемой «целесообразности», личных предпочтений архиерея либо Патриарха, рекомендаций церковной бюрократии, а на основе ясных критериев и с учетом воли тех людей, среди которых будет служить пастырь или архипастырь. Конечно, при выборах в приходах кандидатов в священники, а в епархиях – кандидатов в архиереи также может возникнуть опасность манипуляций со стороны чиновников, политиков, бизнеса. Но современная деловая культура знает много способов такой манипуляции избежать.

Ждать появления «идеальных» христиан надо будет не два-три поколения – вечно. Во всех «древнеидеальных» странах, включая православные империи, регулярное и добровольное участие в церковных таинствах принимало меньшинство. Сегодня, по данным социологов, среди православных жителей России это все-таки не 3–5 %, как утверждают некоторые скептики. 21 % из них причащаются раз в год и чаще, 30 % – реже раза в год. Мои многолетние наблюдения подтверждают реалистичность приведенных цифр. Такова же картина среди православных на Западе, что не мешает им избирать священников. До революции причащалось по своей воле примерно столько же людей, а знаний о вере у них было едва ли меньше, чем у наших современников, однако в начале ХХ века эти люди избрали в епископы лучших из новомучеников. Вводить же образовательный, а тем более денежный ценз – просто дискриминация. Если не начинать избирать священников и епископов хотя бы в крупных городах, ответственный прихожанин не родится никогда. <���…>