Вячеслав Смирнов - Напокишу. Книга о моем отце

Папа, Олег и мама приехали ко мне в гости в воинскую часть. Белоруссия, Падневичи, 27 декабря 1986 года

Ненадолго заехал на работу. Затем с Борисом Скотневским и Володей Мисюком отправились к Виктору Стрельцу в «Солнечное» – у Вити сегодня юбилей, 70 лет. Год назад по понятным причинам я не смог лично поздравить Виктора. Сегодня даже отвлекся в компании, поднялось настроение. Все-таки на людях держишь себя в руках, не позволяешь себе погружаться в мрачные мысли.

Вечером дома помянули папу обыденно. Я купил пироги, попили чай. Мама просто сказала: «Помянем Анатолия Ивановича». У нас как-то не принято рефлексировать, обсуждать эти темы. Все равно я до сих пор в кругу семьи не могу говорить об отце. Я, конечно, в состоянии себя контролировать. Но я не в состоянии себя контролировать. Поэтому лучше молчать. Начинаешь говорить – начинают литься слезы.

Папа, я и мама, 27 декабря 1986 года

Дорогой папа, весь этот год каждый день я вспоминал о тебе. Почему человек умер для того, чтобы я, дурак, начал хоть что-то понимать?! Но это лишь я один считаю, что я начал что-то понимать.

Еще одна веха: ровно год назад в этот день папа из надземного мира перешел в мир подземный. То есть был похоронен.

Попробую вспомнить этот день поэтапно.

Кажется, тело из морга нужно было забирать в 10.00. Возможно, в 11.00, сейчас уже не помню. Решили вчетвером ехать на такси. Я сбегал в киоск за цветами.

Такси к назначенному времени не появилось, я стал нервничать, названивать в диспетчерскую. Мы стояли, ждали на улице у подъезда. В итоге пошли на остановку, поехали на маршрутке.

Было три звонка. Уже на подъезде к Комсомольску позвонил таксист и сказал, что он прибыл на место. Я ответил, что мы уже уехали. Потом позвонил курьер и сказал, что сейчас доставит мне книги. Я ответил, что в данный момент нахожусь на похоронах собственного отца. В Тольятти в службе доставки книги пролежали 17 дней, ситуация была нервная. Если звонил курьер – значит, время приближалось к 10.00, а не к 11.00. Следом позвонил похоронный агент, обеспокоенный, что никого нет у морга. Я сказал, что мы уже переходим дорогу, через пять минут будем.

Я, мама и папа, 27 декабря 1986 года

Перед моргом стоял катафалк – обычная газель. Агент предложил зайти в нее от посторонних глаз и там произвести окончательный расчет. Дело в том, что я за все заплатил еще 1-го апреля. Но в процессе выяснилось, что на кладбище можно оформить участок на два места, нужно лишь доплатить 9 тысяч.

Зашли в газель, я отдал агенту деньги, попросил его оставить меня одного – внутри уже находился гроб с телом моего отца, я хотел побыть рядом один.

Я боялся какого-то интенсивного проявления эмоций при виде мертвого тела родного человека. Но, на удивление, увидев отца, я даже не заплакал. Через минуту-другую пригласил своих близких в салон, и мы поехали на кладбище в Выселки. Слева от меня сели мама, Татьяна Нюнько, бывшая жена Сергея Хазова, мы с ней остались в хороших отношениях. На переднее сиденье сели Олег с Ириной. Больше никто не пришел проводить отца. Мы никого не звали, да и не знали, кого можно пригласить.

Папа, Олег и мама, 27 декабря 1986 года

Хотя рубашка на папе была туго застегнута, было видно, что на его теле зашит огромный шов до самого подбородка. Почему-то вздулось горло, словно тело было чем-то набито или накачано изнутри, отчего отец не был похож на себя. Возможно, это и стало причиной его удушения.

По дороге я достал камеру и стал снимать видео – статичный план гроба с покачивающимся на кочках телом. Никто не отреагировал на это, не сделал мне замечание. Мама с Татьяной о чем-то разговаривали рядом. В видоискатель было видно, что мы проезжаем по улицам Старого города, пересекли перекресток с кинотеатром «Буревестник».

На кладбище было солнечно, но все завалено снегом после первоапрельского снегопада, также было много грязи. К разрытой могиле мы шли как-то в обход, комья суглинка прилипали к обуви.