Вячеслав Смирнов - Напокишу. Книга о моем отце

Вечер, на заднем плане мама готовится к урокам. Возможно, снимал Олег, я в это время уже был в армии, 1986 год

Утро. Пока домашние не проснулись, пытаюсь выровнять эмоциональный фон, чтобы они не видели моих слез. День моего рождения начался для меня с того, что я вспомнил прошлогоднее застолье, на которое мы собрались еще с отцом. Тогда он был жив.

Накануне, 16-го, я отпраздновал свой юбилей с коллегами из театра: директором, режиссерами, художницами. Затем отправился к Сергею Давыдову: у него дома устроил застолье для друзей-журналистов. Всем дарил свои только что вышедшие книги, двухтомник. Следом, уже в свой день рождения, я сначала провел творческий вечер на Голосова, 20, и лишь затем отправился к домашним. А в воскресенье собрались в «Ямбурге» с писателями. На этом юбилейные мероприятия закончились.

Чем запомнился последний день рождения с отцом? Да ничем не запомнился. Сели, покушали вместе. Кажется, отец произнес свою мантру последнего времени: «Как вы жить будете, когда мы с матерью умрем?» Слова эти воспринимались с раздражением, но по случаю праздника никто не делал замечаний.

Это был последний раз в моей жизни, когда мы вместе с отцом сидели за одним столом.

Сегодня день рождения отметим без папы. Его больше нет.

Олег решил снять интересную композицию: мамин портрет, обрамленный читающим папой, 1986 год

На день рождения мама подарила мне 50 тысяч рублей. «Только бы не на похороны», – шепчу я про себя.

Мама сказала, чтобы я купил себе на эти деньги летнюю обувь, куртку, футболки и т. д. Дескать, если не хватит – она еще добавит.

Я покупаю маме одежду, обувь, еду. Разумеется, и себя я тоже обеспечиваю. Такая форма подарка сделала меня мнительным.

Год назад на день рождения мне подарили 25 тысяч рублей. Я потом посмотрел – они были сняты с папиной сберкнижки. Я включил эти деньги в издание собрания сочинений Вадима Леванова. Когда папы не стало, а двухтомник доверстывался, я включил отца в небольшой список жертвователей в выходных данных издания. Это было уже мое, а не папино решение: хотелось оставить папу частью истории.

Вот и сейчас – конечно, я не буду тратить мамины деньги на личные нужды. На что именно они будут потрачены – сейчас я не могу знать.

Пью виноградный сок с нашей дачи – урожай 2017 года. Тогда был жив папа. Может, он тоже принимал посильное участие в приготовлении этого сока.

И снова папа за чтением, 1986 год

Это очень странная для меня ситуация: какая-то жидкость сохранилась с того момента, когда папа еще хозяйничал на даче. Пью концентрированный сок, разбавленный холодной водой, и думаю об отце.

Сейчас сок закончится, и не станет последнего материального свидетельства 2017 года.

Какие-то банальные вещи воспринимаются теперь по-другому.

Сегодня утром был суд об установлении родственных отношений между мной и отцом. Судья все разрулил за 15 минут. Хотелось хлопнуть себя по лбу и воскликнуть: боже, почему же я до этого не додумался?!

У отца место рождения в свидетельстве о смерти отличается от всех ранних документов. Нотариус пошел изначально по неверному пути: стала слать запросы в Устюжну: городской архив, ЗАГС.

Но мы же 44 года прожили в Тольятти, и все замены паспортов происходили только здесь. Вот судья и дал распоряжение своей помощнице сделать запросы по Тольятти туда, где все подобные записи фиксировались и могли быть искажены.

Как это все было близко.

Папа в дверном проеме, 1986 год

Следующий суд 8-го апреля, можно приходить уже без мамы и брата Олега. Надеюсь, точка будет поставлена.

Сегодня родительская суббота.

Сегодня Тамаре Ивановне Хазовой, маминой сестре, исполнилось бы 82 года.

Сегодня пошли с утра с мамой на дачу. По дороге она сказала мне:

– В этот день ровно год назад с Толей ходили на дачу.

Приближается годовщина папиной смерти. Год назад он был еще жив, и мы ничего не ожидали, не предполагали.