Продумываниедотла
и до серебряной золы
дарует белые крыла
над облаками сизой мглы,
и благовонный вихрь огня
на небо золотую нить
сучит, сверкая и дразня,
истоки бездн осеменить,
вместить, застигнуть и постичь
алтарь дарующей войны
за дымом жертвенных добыч
под лживым сполохом луны
и осознать себя навек
горящим в пасти смертных уз
да солнце, сев за створки век,
вдруг гарью осолит мой вкус…
По окончаниивойны
мы будем жить с тобою в мире,
бездомны и опьянены
напитком в солнечном потире,
безгневны и просвещены
очарованиями шире
и выше горней глубины
в горящем звездами эфире!
Мы будем дружно налегке
навстречу радужным просторам
в простом ромашковом венке
с неисчерпаемым задором
плыть вниз по жизненной реке
и на берег сходить лишь взором…
Вячеслав Кожемякин
Дума о Путивле
Я родился в 1962 г. в Ленинграде, в семье людей, получивших высшее образование, но ставших рабочими. Эта социальная двойственность меня во многом определила. Учился, служил в армии, сменил несколько работ, все время писал, театральничал… Отдельной строкой замечу, что работал в детском доме. В 1990 г. полностью изменил свою жизнь: отчаялся и укатил в Москву, поступил в Литературный Институт им. Горького. Учился у И.Л. Вишневской, у Олеси Николаевой, научился, чему сумел. В поэзию меня «крестил» Рейн, замечу, я ему не лучший ученик, скорее, троечник… он вел со мной многочасовые беседы-занятия, учил поэзии, он сделал мою подборку в Арионе, он же снабдил псевдонимом, от которого я теперь, правда, отказался, знать время пришло. В московской жизни я рисковал и метался, занимался книжным делом, безуспешно открывал музей A. A. Ахматовой на Ордынке. Чудил, да спасся, пил, да бросил, болел, да выздоровел. Со временем стал издателем. Счастливо женат, имею сына, жду второго ребенка. Издал 2000 чужих книг и две книги своих стихов под псевдонимом Ладогин. Имея свое издательство, не стремился публиковаться в СМИ. Решил принять участие в журнале Плавучий Мост, встретив здесь друзей, их неожиданную теплоту, понимание, от чего уж отвык. Надеюсь стать членом команды журнала. Публикую здесь стихи о войне, которые считаю уместными в журнале и немедленно нужными людям. Сердечно благодарю украинских литераторов Ольгу Бражник и Павла Кричевского за дружескую поддержку, советы, редактуру, Вальдемара Вебера, Виталия Штемпеля, Ефима Гофмана, Вячека Игрунова – за сердечные отзывы, предшествовавшие публикации. Приветствую тебя, друг и читатель.
Ворон к ворону летит…
(Пушкин)
Скоро Игорь возвратится насладиться Ярославной
(Бродский)
I.
Над Москвою колокола, на Нерли звоночки,
Золотая жара пришла, иван-чай в веночке,
На запястьях – кольца вьюна, очи зелены и разнотравны.
Есть пять литер в слове ВОЙНА, почему все они заглавны?
Почему душистой травой не исчерпана тема?
Дым над нами пороховой, где мы, Господи, где мы?
II.
Наши ль реки волнуются вспять: Охта, Волга и Припять?
Выпь ли – воет? Над сыном – мать! – яду хочется выпить…
Да не пьёшь, да живёшь, и вдруг заистеришь – броженье
Нервов, связанное с преизбытком воображенья,
И вдруг вспомнится малороссийское слово «Сумт», –
И захочется в одноименное место – Сумы.
III.
А оттуда, на поезде, пахнущем гадким утилем, –
Грохотнуть на речушку Сейм с городком Путивлем:
Там есть в Молченском монастыре у времен заначка,
Там выходит в вечернем огне из ворот монашка,
И темнеет ночной поток, над левадой – крапки,
Вот, приходит она в Городок, и садится в парке,
IV.
Вот лицо открывает она – худыми руками,
И глаза у неё – два огня над ночными снегами!
Её карие очи, нежный нос её с лёгкой горбинкой,
Рот, от полуулыбки обрамлённый овальной морщинкой,
Рыжеватые волосы, легшие ветреным пухом…
Только рифма к холодным, жар былой остужающим звукам.
V.
Из речных и туманных зыбей тут, что – месяц из тучи,
Собеседник является ей, витязь древний, могучий,
Неприятной её лицо искажается миной,
Обручальное жжёт кольцо палец тощий и длинный,
И от голоса злого её на ветвях – иней белый
Витязь дует на пальцы и ус лижет заиндевелый.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу