Юрий Емельянов - Иосиф Сталин. Часть 3. Верховный главнокомандующий

Расширялось и число стран, присоединившихся к германской агрессии. 22 июня в войну против СССР вступила Румыния, войска которой действовали совместно с немецкими. В тот же день итальянское правительство объявило войну СССР, и Муссолини заявил о своей готовности направить итальянские войска на советско-германский фронт. 26 июня объявили о состоянии войны с СССР правительства Венгрии и Финляндии. К походу против СССР присоединились прогерманские правительства Словакии и Хорватии. Испания направила "голубую дивизию", составленную из добровольцев. Впоследствии были сформированы добровольческие корпуса СС из тех жителей Нидерландов, Бельгии, Норвегии, Дании, которых сочли отвечающим представлениям об арийском идеале. Жителей Западной Европы призывали на борьбу с СССР во имя защиты "европейской культуры" от "варварства".

Преобладание вооруженных сил Германии и ее союзников в живой силе и технике, перехват ими инициативы в первые же дни войны, материально-техническая и психологическая неподготовленность советских войск к военным действиям такого масштаба позволили противнику продолжать наступление. Сталин осознавал, что отступление Красной Армии неизбежно создает угрозу оккупации немцами значительной территории страны. Об этом свидетельствовало принятое 24 июня на совещании у Сталина Решение о создании Совета по эвакуации во главе с Л.М. Кагановичем "для руководства эвакуацией населения, учреждений, военных и иных грузов, оборудования предприятий и других ценностей". Через три дня было принято постановление о порядке вывоза и размещения людских контингентов и ценного имущества. В тот же день на Политбюро было принято постановление о "вывозе из Москвы государственных запасов драгоценных металлов, драгоценных камней, Алмазного фонда СССР и ценностей Оружейной палаты Кремля". Так было положено начало беспримерной по своим масштабам и эффективности эвакуации материальных ценностей и людей, позволившей стране сравнительно быстро пустить в ход сотни промышленных предприятий, которые могли оказаться захваченными немцами.

В то же время, все очевиднее становилось, что отступление советских войск на ряде участках фронта превратилось в беспорядочное бегство, а поэтому требовались срочные меры для того, чтобы восстановить контроль над Действующей армией. 26 июня И.В. Сталин позвонил Г.К. Жукову в Тернополь и сказал: "На Западном фронте сложилась тяжелая обстановка. Противник подошел к Минску. Непонятно, что происходит с Павловым. Маршал Кулик неизвестно где. Маршал Шапошников заболел. Можете вы немедленно вылететь в Москву?"

Судя по воспоминаниям Жукова, Ватутин и Тимошенко были "бледными, осунувшимися, с покрасневшими от бессонницы глазами. Сталин был не в лучшем состоянии". "Поздоровавшись кивком, И.В.Сталин сказал: "Подумайте вместе и скажите, что можно сделать в сложившейся обстановке? – и бросил на стол карту Западного фронта. "Нам нужно минут сорок, чтобы разобраться, – сказал я. "Хорошо, через сорок минут доложите". После разбора ситуации трое приняли решение создать новый рубеж обороны к востоку от Минска на рубеже Западная Двина – Полоцк – Витебск – Орша – Могилев – Мозырь и начать подготовку для создания тылового рубежа по линии Селижарово – Смоленск – Рославль – Гомель. "Все эти предложения И.В. Сталиным были утверждены и тотчас же оформлены соответствующими распоряжениями".

За первую неделю военных действий немецко-фашистским войскам удалось захватить Литву, значительную часть Латвии и Западной Украины. В Белоруссии захватчики добились особенно значительного успеха. Уже 27 июня, когда в районе Белостока еще шли бои, передовые части танковых групп встретились под Минском и окружили значительную часть советских войск, находившихся в Белоруссии. 28 июня немцы захватили Минск.

На другой день, 29 июня, Гитлер заявил: "Через четыре недели мы будем в Москве, и она будет перепахана". Падение Минска вызвало повышенную нервозность Сталина. По словам Жукова, "Ставка и Генеральный штаб тяжело восприняли оставление нашими войсками столицы Белоруссии… 29 июня И.В.Сталин дважды приезжал в Наркомат обороны, в Ставку Главного командования, и оба раза он крайне резко реагировал на сложившуюся обстановку на западном стратегическом направлении". Об этих визитах Сталина в Наркомат вспоминал и Молотов, заметив, что со Сталиным был он, "Маленков и еще кто-то. Сталин довольно грубо разговаривал с Тимошенко и Жуковым". При этом Молотов отметил, что это свидетельствовало о крайнем раздражении Сталина, так как он "редко выходил из себя".