Юрий Емельянов - Иосиф Сталин. Часть 3. Верховный главнокомандующий

План операции мог постоянно меняться под влиянием менявшейся обстановки. В этих случаях, как вспоминал Мерецков, Сталин "снова вызывал командующего фронтом в Москву, узнав о частичных изменениях в намечавшейся операции… Сталин предпочитал общаться с людьми, когда это было возможно, лично. Мне представляется, что делал он это по трем причинам. Во-первых, в ходе личной беседы можно лучше ознакомиться с делом. Во-вторых, Сталин любил проверять людей и составлял себе мнение о них из таких встреч. В-третьих, Сталин, когда он хотел этого, умел учиться у других. В годы войны это качество проявлялось в нем очень часто. Думаю, что командующие фронтами, сотрудники Ставки, Генштаба и другие военные работники многому научили Верховного главнокомандующего с точки зрения проблем современной войны. Соответственно, очень многому научились у него и они, особенно в вопросах общегосударственных, экономических и политических. Относится это и ко мне. Я считаю, что каждая поездка в Ставку чем-то обогащала, а каждое очередное свидание с руководителями партии и государства расширяло мой кругозор и было для меня весьма поучительным и полезным".

Как замечал Василевский, "в результате всестороннего обсуждения принималось решение и утверждался план его проведения, обрабатывались соответствующие директивы фронтам и назначался день встречи в Ставке с командующими, привлекаемыми к реализации намеченных операций. На этой встрече происходило окончательное уточнение плана, устанавливались сроки проведения операций, подписывалась директива Ставки, отправляемая фронтам". Схожее описание работы Ставки есть и в мемуарах Жукова, который добавлял, что при обсуждении вопросов Ставки "иногда бывали конструкторы самолетов, танков, артиллерии".

Штеменко так описал обсуждение у Сталина плана крупной операции: "Для обсуждения уже готового плана члены Ставки собирались обычно в кабинете И.В. Сталина. От военных при этом почти всегда присутствовал Г.К. Жуков и А.М. Василевский, не считая Антонова, меня и других генералов, представлявших исполнительный аппарат Генерального штаба и центральных управлений Народного комиссариата обороны. Поскольку здесь же решались вопросы обеспечения операций вооружением и техникой, в Ставке нам часто приходилось встречаться с прославленными советскими конструкторами самолетов, танков и артиллерии – А.С. Яковлевым, А.Н. Туполевым, С.В. Ильюшиным, А.И. Микояном, Ж.Я. Котиным, В.Г. Грабиным, а также с наркомами Д.Ф. Устиновым, В.А. Малышевым, Б.Л. Ванниковым, А.И. Шахуриным. Военной техникой Сталин занимался лично и ни одного нового образца не пропускал в серийное производство без рассмотрения в Ставке или на заседании Государственного Комитета Обороны".

"Обсуждение любого вопроса в Ставке протекало, как правило, в деловой и спокойной обстановке. Каждый мог высказать свое мнение. Сталин никого в особенности не отличал, всех называл пофамильно и только к Молотову обращался на "ты". К нему же самому существовала только одна форма обращения – "товарищ Сталин". Я не помню случая, когда бы Верховный Главнокомандующий перепутал или забыл фамилию кого-либо из довольно значительного числа людей, являвшихся в Ставку по его вызову".

Так же проходили и заседания Государственного Комитета Обороны. Микоян сообщал, что этот высший орган управления страной не собирался в полном составе: "Официальных заседаний ГКО Сталин не собирал. Вопросы обычно решались оперативно, по мере их возникновения, узким составом Политбюро. В полном составе заседания бывали крайне редко; чаще всего нас присутствовало пять человек. Собирались мы поздно вечером или ночью и редко во второй половине дня, как правило, без предварительной рассылки повестки заседания… По одну сторону от него (Сталина), ближе к стене, садились: я, Маленков и Вознесенский; напротив нас – Молотов, Ворошилов и остальные члены Политбюро. У другого конца стены находились все те, кто вызывался для докладов".

Такое описание заседаний Ставки и Государственного комитета обороны подтверждал в своей беседе с доктором исторических наук Г.А. Куманевым генерал армии А.В. Хрулев, возглавлявший Главное управление Тыла Вооруженных сил СССР: "Вы возможно, представляете себе все это так: вот Сталин открыл заседание, предлагает повестку дня, начинает эту повестку дня обсуждать и т.д. Ничего подобного! Некоторые вопросы он сам ставил, некоторые вопросы у него возникали в процессе обсуждения, и он сразу же вызывал: это Хрулева касается, давайте сюда Хрулева; это Яковлева касается, давайте сюда Яковлева; это Пересыпкина касается, давайте его сюда. И всем давал задания… В течение дня принимались десятки решений. Причем не было так, чтобы Государственный Комитет заседал по средам или пятницам, заседания проходили каждый день и в любые часы, после приезда Сталина. Жизнь во всем государственном и военном аппарате была сложная, так что никто не уходил из помещения. Никто не декларировал, что должно быть так, так сложилось".