Юрий Емельянов - Иосиф Сталин. Часть 3. Верховный главнокомандующий

"Опять связался с начальником штаба фронта. На этот раз от него узнаю, что захвачено не 100, а всего 10 орудий, из них 6 разбитых и только 4 исправных; кто донес и почему так произошло – штаб разбирается. Скандал был налицо. Я немедленно пошел к А.И. Антонову и доложил ему о последнем разговоре с начальником штаба. "Ну, будет буря, – сказал Алексей Инокентьевич. – Давайте звонить сами Сталину не станем: лучше доложим лично вечером. А если уже спросит – придется отвечать как есть…"

"До вечера звонка не было, а при очередном докладе в Кремле Верховный Главнокомандующий сам напомнил об этих злосчастных орудиях. Как и предполагали, была буря: нам пришлось выслушать в свой адрес и по поводу штабов вообще много разных выразительных слов о безответственности, халатности в работе, ротозействе, головотяпстве, отсутствии контроля… В конце концов, А.И. Антонову было приказано лично дело расследовать и о виновных в искажении доложить. Выяснилось, что в донесении Военного совета фронта было написано 10 орудий, а когда передавали по аппарату Бодо, то телеграфисты цифру исказили и передали 100. Алексей Инокентьевич доложил об этом и сказал, что приняты строгие меры контроля с целью не допускать впредь таких ошибок. Виновных не назвал".

"Сталин посопел трубкой, прошелся вдоль стола с картами и сказал: "Девчонок с телеграфа надо, конечно, предупредить, чтобы были внимательней… Но что с них возьмешь: они в содержании телеграмм не разбираются. А вот оператор, который принимал донесение, обязан был проверить подлинность цифры. Это же не две пушки, и не каждый день мы захватываем сразу такое количество орудий, а, пожалуй, первый раз с начала войны…" Он долго еще говорил на эту тему, а затем спросил: "А кто принимал донесение из операторов?" Я ответил, что у аппарата был сам начальник направления. "Вот его и снять! Назначить на менее ответственную работу, и не в Генштабе…"

Высокая требовательность Сталина к качеству информации определялась тем, что на основе получаемых от Генштаба сведений рождались решения Ставки, которая, по словам А.М. Василевского, была "постоянно действующим органом при Верховном Главнокомандующем". Характеризуя роль Ставки, Жуков писал: "Основная задача Ставки состояла в том, чтобы разрабатывать и ставить стратегические задачи войскам, распределять силы и средства между фронтами и направлениями, планировать и определять в целом боевую деятельность армии и флота. Большую роль при этом играли резервы Ставки, которые все время пополнялись и формировались. Они служили мощным орудием в руках Ставки, с помощью которых значительно усиливались наши войска на важнейших направлениях и в наиболее ответственных операциях".

Как вспоминал Г.К. Жуков "приказы и распоряжения Верховного Главнокомандующего… разрабатывались и принимались обычно в Кремле, в рабочем кабинете И.В. Сталина". Г.К. Жуков так описал, как выглядел сталинский кабинет в годы войны: "Это была просторная, довольно светлая комната. Обшитые мореным дубом стены, длинный, покрытый зеленым сукном стол. Слева и справа на стенах – портреты Маркса, Энгельса, Ленина. Во время войны появились портреты Суворова и Кутузова. Жесткая мебель, никаких лишних предметов. Огромный глобус помещался в соседней комнате, рядом с ним – стол, на стенах – карты мира. В глубине кабинета, у стены, – рабочий стол И.В. Сталина, всегда заваленный документами, бумагами, картами. Здесь стояли телефоны ВЧ и внутрикремлевские, лежала стопка отточенных цветных карандашей. И.В. Сталин обычно делал свои пометки синим карандашом, писал быстро, размашисто, но довольно разборчиво. Вход в кабинет был через комнату

А.Н. Поскребышева и небольшое помещение начальника личной охраны Верховного. За кабинетом – комната отдыха и комната связи, где стояли телефонные аппараты и "Бодо". По ним А.Н. Поскребышев связывал И.В. Сталина с командующими фронтами и представителями Ставки при фронтах".

Рассказывая о том, как шла работа в Ставке, Жуков писал: "На большом столе работники Генштаба и представители Ставки развертывали карты и по ним докладывали обстановку на фронтах. Докладывали стоя, иногда пользуясь записями. И.В.Сталин слушал, обычно расхаживая по кабинету широким шагом, вразвалку. Время от времени подходил к большому столу и, наклонившись, пристально рассматривал разложенную карту. Изредка он возвращался к своему столу, брал пачку табаку, разрывал ее и медленно набивал трубку".

Как и обычно для Сталина, он старался не ставить работу Ставки в жесткие заформализованные рамки. Как вспоминал А.М. Василевский, "за более чем 30-месячный период моей работы в должности начальника Генерального штаба, а в дальнейшем и в бытность членом Ставки она полностью в утвержденном ее составе при Верховном Главнокомандующем ни разу не собиралась… Как правило, предварительная наметка стратегического решения и плана его осуществления вырабатывалась у Верховного Главнокомандующего в узком кругу лиц. Обычно это были некоторые из членов Политбюро ЦК и ГКО, а из военных – заместитель Верховного Главнокомандующего, начальник Генерального штаба и его первый заместитель. Нередко эта работа требовала нескольких суток. В ходе ее Верховный Главнокомандующий, как правило, вел беседы, получая необходимые справки и советы по разрабатываемым вопросам, с командующими и членами военных советов соответствующих фронтов, с ответственными работниками Наркомата обороны, с наркомами и особенно руководившими той или иной отраслью военной промышленности".