Игорь Топоров - Баллада о Топорове. Стихотворения, воспоминания, статьи

Неукоснительно исполняйте завет Льва Николаевича Толстого: „Украшай каждый проходящий день добрым делом“. Пусть оно будет самым незначительным, пусть будет сделано кому-то в семье, соседу. Товарищу, школе, больному человеку, инвалиду, обществу.

Всегда помните: доброе дело полезно не только тому, кому оно сделано, но и вам самим. Проверьте себя – сделайте добро. Вы непременно почувствуете в сердце радость. А это чувство усилит здоровье вашего организма. Желаю вам всяческого добра!»

Когда почта приносила пакет, подписанный Адрианом Митрофановичем Топоровым, сердце невольно вздрагивало от радости, и перед глазами возникали лица и образы – родные, близкие, простодушные, красивые… Словом, такие, какими они нарисованы в одной из самых замечательных книг двадцатого столетья, вызвавшей в свое время сочувственные, полные доброжелательной радости отклики Максима Горького и Николая Рубакина, а также обширные писательские отзывы в печати.

Осетров Е. И., Москва. Wikimedia Commons. Автор фотографии в источнике не указан

Н. А. Рубакин, прочитав топоровскую книгу «Крестьяне о писателях», отметил, что ее ценность во «внутренней частности». Выдающийся просветитель писал в письме Топорову:

«С каждой страницы Вашей книги так и прет, так и сияет Ваша любовь к человеку, к читателю, да и их любовь и доверие к Вам просто-таки очаровывают» .

Автор знаменитого в двадцатых годах романа «Два мира» Владимир Зазубрин писал в 1934 году Топорову о том, какое большое значение придает Максим Горький работе Адриана Митрофановича:

«Алексей Максимович очень Вас ценит и хочет с Вами познакомиться, чтобы Вам дать более широкое поле для продолжения Ваших занятий».

Учительствуя в коммуне «Майское утро на Алтае, Адриан Топоров стал постоянно устраивать читки книг и самым дотошным образом записывал то, что говорили ему читатели-слушатели. Позднее Топоров отмечал:

«Признаюсь: умная, искренняя критика, выражавшая непосредственные впечатления от прочитанного, удивляла меня глубиной мысли, оригинальностью и живописностью языка. Я решился придать своей работе по собиранию крестьянских отзывов систематический характер… Великое в художественной литературе потому и великое, что оно действует на большинство людей. Действует незримо, как вешняя вода под пластом снега. Люди ощущают больше, чем могут выразить».

Небольшая подробность, говорящая о движении времени. В числе тех, кто входил в топоровский кружок на Алтае, были Титовы, скромная супружеская чета, принимавшая посильное участие в размышлениях о читанном-перечитанном. Как и другие, они восхищались такими для них новыми словами, как «метеорит», «орбита»… Никому тогда и в голову не могло прийти, сын Титовых Герман станет космонавтом. Позже он скажет о Топорове, наставнике своего отца, что именно Адриану Митрофановичу он обязан своим воспитанием и первыми знаниями, приобретенными в жизни.

Но вот пришло из Николаева известие о смерти А. М. Топорова.

Теперь, когда мы взялись за изучение читательских вкусов, когда возник Большой Читатель, опыт Топорова имеет для нас поистине неоценимое значение. Многое из его наследия еще не опубликовано. В частности остались письма Топорова, их надо отыскать и опубликовать.

Думая об Адриане Митрофановиче, я невольно вспоминаю слова В. Г. Белинского о том, что умная и деятельная жизнь не может быть бесплодной. Плодами творческой жизни Топорова будут пользоваться еще многие.

Почти легендарный учитель и писатель, чьи книги восхищали Горького, Вересаева. Твардовского, Чуковского, Рубакина и вызывали живейший интерес в США, Германии, Швейцарии, Польше; тот, кто создал в смутные 1920-е годы знаменитую коммуну «Майское утро» и, наконец, тот, в честь которого земляки – первопроходцы КМА назвали экскаватор «Адриан Топоров».