А. Дроздов - В нашем доме на Старомонетном, на выселках и в поле

Масштаб личности, рядом с которой все мы находились достаточно длительное время, конечно же, ощущали, но только время позволило оценить его в должной мере.

Порой, особенно по молодости, казалось, что и я бы смог, или что-то в этом роде. А на деле все было иначе: и слова в статье не те, и эксперименты слишком громоздки, и ссылки не слишком убедительные, и интерпретация результатов не слишком глубокая и порой тривиальная.

Годы берут свое. Задорные молодые люди поседели и полысели. Многих уже, увы, нет с нами. Кое-кто отошел от науки, найдя себя в непростые постперестроечные годы, в других сферах жизни. Нет и той замечательной лаборатории, которую создавал Владимир Георгиевич. Но в Институте все еще много людей, которые помнят его и трепетно относятся к его памяти. В день рождения Владимира Георгиевича, 10 марта, многие приходят в 36-ю комнату в главном здании Института, в которой он работал долгие годы. Это те люди, которым посчастливилось соприкоснуться с большим ученым и замечательным человеком.

На Полярном Урале.

Зоолог, биогеограф, к.б.н. (1949). В Институте в 1946–1980 гг.

Начало июля. Под окнами нашей лаборатории цветет жасмин… Подъезжает черная «Волга». За рулем Володя Пальчиков, чисто выбритый и трезвый как стекло. Это Алексей Михайлович Краснитский, директор заповедника [52], прислал своего водителя, чтобы отвезти Киру Семеновну к поезду «Соловей». Время ехать. Кира Семеновна не любит проявления чувств при посторонних и прощается со своим отрядом на террасе. Выходим к машине. Собирается кто-то из сотрудников заповедника. Приходит сам Алексей Михайлович – проводить. Чемоданы уложены, письма переданы. Алексей Михайлович жмет руку, желает счастливого пути, и «Волга», ведомая уверенной рукой Пальчикова, устремляется по березовой аллее к Симферопольскому шоссе… На моей памяти из приезжающих в заповедник только Генриетта Исааковна Дохман удостаивалась такого внимания директора. А в воздухе неуловимо витает что-то такое, что можно определить одним словом – УВАЖЕНИЕ…

Кира Семеновна Ходашова родилась в Москве 12 июля 1922 г. Многое в ее характере становится ясным из биографии родителей. Отец Семен Николаевич происходил из прасолов [53]. Он учился на инженера путейца в Харькове. Открывалась прекрасная перспектива, но в 1905 г. его, студента 3-го курса, подхватил вихрь революции, и это имело печальные последствия – арест, тюрьму, ссылку на поселение в Восточную Сибирь. В эпоху интенсивного железнодорожного строительства специалист путеец оказался востребованным даже на поселении – его привлекли к изысканиям и прокладке трассы Байкало-Амурской магистрали (дореволюционный вариант). Но беспокойная натура Семена Николаевича не давала сидеть на месте, и он подготовил побег с детальным планом, сменными лошадьми, переодеваниями и поддельными паспортами. В последний момент от побега пришлось отказаться, потому что он мог тем самым подставить под удар своего товарища поручителя – начальника строительства, а российский инженер такого позволить себе не мог. После революции 1917 года Семен Николаевич освободился и поехал в Москву, где услышал Ленина, выступавшего перед толпой с балкона. Тот его совершенно разочаровал, и он, бросив политику, устроился на работу на вагоноремонтный завод. Там он познакомился с Лидией Федоровной – будущей мамой Киры Семеновны. Лидия Федоровна происходила из смешанной польско-немецкой семьи. Отец ее был немец, работавший управляющим фабрикой в Москве. Она окончила Институт иностранных языков и работала преподавателем в разных вузах. В 1921 году вышла замуж за Семена Николаевича. Отец Киры Семеновны с годами не утратил либерализма и в бытность свою на заводе «Калибр» в конце 30-х на общем собрании как-то выступил с заявлением, что нельзя, мол, заниматься охотой на ведьм и видеть во всех врагов и вредителей, есть среди нас и честные люди. Его друзья посоветовали ему немедленно уволиться и «залечь на дно», что ему и пришлось сделать, устроившись в какую-то инвалидную артель. Вскоре эта артель под его руководством вышла в передовые.

После защиты диссертации, 1950-е годы.