А. Дроздов - В нашем доме на Старомонетном, на выселках и в поле

Наверное, здесь не следует рассказывать биографию Андрея Александровича, хотя отдельные ее вехи интересны необычайно. Чего стоит один только пеший переход на снегоступах в одиночку через Уральский хребет в зимнюю стужу! Не буду я также освещать его огромный и крайне разнообразный вклад в науку, рассказывать о его важной роли в развитии биогеографии в целом. Это предмет отдельного обстоятельного разговора и публикаций на этот счет было много [45].

Но нельзя обойти вниманием его поистине титанический труд на благо лаборатории и Института. Кстати говоря, еще до поступления сюда на работу, Андрей Александрович трудился над докторской диссертацией «Роль режима снежного покрова в жизни копытных животных на территории СССР» в докторантуре Института. Здесь весьма ощутимую консультативную помощь он получал тогда от Г. Д. Рихтера, признанного основателя отечественного снеговедения.

С самых первых шагов в Институте А. А. Насимович взялся за изучение ресурсов животного населения севера Западной Сибири и страны в целом. Андрей Александрович всегда любил полевую работу и отличался завидной «легкостью на подъем». Поэтому его экспедиция в сезон 1964 г. на север Западной Сибири была вполне закономерной. Результатом этой работы явилась не только обобщающая и очень содержательная статья о ресурсах животных региона. Не менее важно, что ему удалось скоординировать работу многих западносибирских географов, тогда еще несколько разрозненных, наладить научные контакты в региональном аспекте и тем самым заложить твердый фундамент дальнейшего научного сотрудничества.

В том же 1964 г. по его инициативе в отделе биогеографии была начата работа над темой «География ресурсов фауны СССР», которая, вне всякого сомнения, сохраняет актуальность и поныне. В дальнейшем она трансформировалась в другую, многолетнюю, но с иным названием тему: «Промысловые животные СССР (в последующем – России и прилегающих стран) и среда их обитания». Весьма любопытно, хотя и грустно, вспомнить, что со стороны тогдашней дирекции ИГАНа не оказывалась поддрежка началу работ по этой важной для науки и страны тематике и даже ощущалось противодействие. Только упорные и буквально титанические усилия Андрея Александровича позволили развернуть работу по «ресурсной» теме. До временного прекращения работ по теме, вызванной кончиной Андрея Александровича, вышло в свет 6 томов серии. Три из них вышли под редакцией А. А. Насимовича (посвященные соболю, куницам, харзе; колонку, горностаю, выдре; песцу, лисице и енотовидной собаке), один – С. В. Кириковой (о тетеревиных птицах) и два – Р. П. Зиминой (книги о сурках).

А. Л. Насимович.

Время показало безусловную целесообразность развертывания работ по ресурсной тематике. Серия с каждым выпуском завоевывала популярность среди широкого круга специалистов не только в нашей стране, но и за рубежом. Сейчас все монографии серии без преувеличения стали настольными книгами зоогеографов, экологов и охотоведов. Важно подчеркнуть, что среди огромного коллектива авторов (а монографии – это коллективный труд) большинство были представлены учеными из самых разных концов страны и ближнего зарубежья. Наша лаборатория в лице автора этих строк работает в этом направлении и сейчас.

Кстати сказать, и это далось крайне непросто. После кончины Андрея Александровича многократные попытки возобновить работу над серией (уже под моим научным руководством), да еще в сложные для страны и науки 80-е годы, натыкались на сопротивление дирекции Института. И только благодаря активной и энергичной помощи А. А. Тишкова и протекции Р. П. Зиминой работа над серией возобновилась. Седьмой том, посвященный медведям, вышел в свет в 1993 г. под моей редакцией. В настоящее время опубликовано уже 9 томов серии, основанной в далекие уже 60-е годы прошлого века А. А. Насимовичем.

Справедливость требует сказать (раз уж мы упомянули о дирекции), что поразительная работоспособность Андрея Александровича, его безукоризненная обязательность, отзывчивость, желание откликнуться на любую просьбу и поразительная безотказность интенсивно эксплуатировались. Бесконечные внеплановые большие и малые, но всегда срочные или неотложные просьбы (читай поручения) отнимали у него уйму времени и сил. Он постоянно что-то «готовил» (в том числе, помнится, и национальный доклад СССР для ЮНЕСКО), «составлял записки», «редактировал» и «реферировал» и т. д. и т. п. Вся эта рутинная «работа» очень удручала его, выбивала из колеи, портила настроение, но отказать он не мог. Сейчас, оборачиваясь назад, можно с уверенностью сказать, что эта нескончаемая череда поручений наверняка нанесла серьезный ущерб его научной работе, и кто знает, сколько научных идей Андрея Александровича остались из-за этого нереализованными?