Виктор Улин - Моя жизнь в литературе

ВУ

Современную литературу я не читаю. Мне жалко свои умственные ресурсы, чтобы их тратить на всяческие вербальные экскременты вроде сочинений Акунина, Пелевина, Донцовой, Дашковой и еще кто там есть в когорте выкупившихся графоманов? Все философы, согласно моему мнению, глубокие придурки. И говорить о близости одного из них мне, разумному человеку, просто смешно. Я ни во что не верю и практически никого не уважаю, кроме себя самого.

ЛЗ

Не думали ли Вы о том, что можно писать одну книгу 2 года? Или даже всю жизнь? От этого она будет лучше?

ВУ

2 года нормально. Свой последний роман « Der Kamerad » по ряду причин я растянул именно почти на 2 года. Написав за это время еще листов 50 других произведений. (Для незнающих уточняю: на сегодняшний день мой творческий портфель составляет более 250 авторских листов, готовых к публикации. Для еще больших невежд проясню: 1 а.л. = 40 000 знаков включая пробелы. Для полных имбецилов: это 25 книг « карманного » формата или 12 обычного.) Писать книгу всю жизнь – удел графомана. Хотя история мировой литературы знает подобных « писателей одной книги ». Например, англичане Льюис Кэрролл и Джонатан Свифт, из русских – Александр Фадеев. Однако это есть признак полного непрофессионализма и – если говорить прямо! – творческой несостоятельности. Истинно талантливый художник должен работать непрерывно, выдавая поток произведений.

ЛЗ

Какая самая большая трагедия человечества?

ВУ

То, что оно еще существует, вопреки биологическим законам вымирания.

ЛЗ

Что Вы думаете о молодом поколении, о его развитии?

ВУ

Молодое поколение – с которым я прекрасно знаком благодаря профессии преподавателя – на 90% процентов состоит из отмороженных дебилов, которым не интересно уже ничего, кроме общения в аське с себе подобными умственными уродцами. Они не знают ничего фундаментального и не желают знать. Они познали все тайны человеческих взаимоотношений и в 20 лет им так же скучно, как мне в 50. Они подменили тяжелый для восприятия источник наследственных знаний на дешевку Интернета, который служит скорее отуплению, нежели просвещению. Родившись дураками у дураков родителей, они таковыми и умрут, не сдвинувшись вперед ни на шаг. Хотя мне, не страдающему излишками человеколюбия, это абсолютно все равно. И на фоне этой пивной массы с выглаженными телевизором мозгами тем больнее мне видеть малую часть молодежи, в которой я вижу отражение себя, жившего в прошлом веке. Вижу и предугадываю их несчастливую судьбу в эре воинствующего невежества – хоть и не могу ничем тому помешать.

ЛЗ

Понимаете ли Вы, почему так много творческих людей страдают от алкоголизма? Не пробовали ли Вы черпать вдохновение из суррогатных источников?

ВУ

Да, я пью, причем довольно серьезно, несмотря на борьбу жены. Старина Хэм, которого я в общем не слишком люблю – как просто ненавижу все, что связано с Америкой – писал в одном из своих произведений. Не помню где; кажется – в « Островах в океане »:

«Стоит только немножечко выпить, и все становится почти таким как было прежде».

Эта фраза меня с ним примиряет. Мой аутогенный герой Евгений из романа « Der Kamerad » формулирует мысль еще более четко:

«Алкоголь притупляет желания, уменьшает возможности и примиряет с жизнью».

Я пью, поскольку очень часто стою перед альтернативой: взять пистолет и убить себя, перед этим перестреляв все равно кого от ощущения полной безысходности, невостребованности и пустоты своего существования – или напиться и уйти в мир грез, где я молод и имею всю жизнь впереди. И из чувства самосохранения выбираю второй вариант. Непьющий художник – такое же априорно абсурдное явление, как женщина, не пользующаяся макияжем.

ЛЗ

Ваше вдохновение произрастает от позитива или негатива? Что Вы больше цените в литературе – форму, содержание или общую энергетику?

ВУ

Меня питает негатив. В моей жизни 90% именно негатива, я сам имею черную энергетику и распространяю вокруг себя черную ауру, как мой любимый автомобиль модели « Kia Opirus ». Позитив априорно неконструктивен; счастливый человек принципиально неспособен создать что-то сильное. Лишь тот, кто ежедневно решает проблему суицида, откладывая исполнение на более дальний срок, лишь художник подпитанный ненавистью к отвергнувшему его миру способен создать что-то действительно стоящее и вызывающее катарсис у реципиента (читателя, зрителя, слушателя). Будучи математиком по первому образованию, немцем по своей сущности и филологом по второму, я рассматриваю только единство формы и содержания. Ублюдочность одной из сторон делает ублюдочной все произведение. Лишь это единство может дать энергетику. Сегодняшние молодые писатели – даже крупицы талантливых – обычно пренебрегают формой, в итоге спуская все свои замыслы в унитаз. Если произведение не имеет совершенной формы – подобно неумеренно расхваленному продажными литературоведами, но по сути полностью бездарному Лермонтовскому « Герою нашего времени » – то лично я даже не стану его читать.