Виктор Улин - Моя жизнь в литературе

ЭСТЕТИЧЕСКАЯ функция заключается в том, что сам текст должен быть безупречным с точки зрения избранного стиля и языка персонажей.

Это обязательно даже в том случае, если язык представляет собой просторечие или ненормативную лексику.

Хорошо прописанная фактура того или иного общественного слоя (и времени) погружает читателя в атмосферу описываемых событий.

Сочный, живой, полный деталей, звуков и запахов язык есть первейшее средство художественной выразительности текста.

И кроме того, писатель сам порой обогащает тот речевой пласт, которым пользовался в своем творчестве: всем известно, что ставшее обиходным слово «стушеваться» введено в русский язык Достоевским.

На мой взгляд, этими функциями полностью описаны задачи литературы как одного из важнейших видов искусства.

Все дополнительное окажется либо искусственно привнесенным, либо производным от перечисленных четырех.

Разумеется, не всегда автору удается реализовать все 4 функции в каждом своем произведении.

Но все-таки к этому нужно стремиться любому, взявшему перо или севшему за клавиатуру.

Ведь если удается реализовать все выше сказанное, то получится вещь, достойная своего места в сокровищнице изящной словесности.

27 ЛЕТ

Книга Ю. Казакова – находка для души. Думаю, возвращаюсь к ней мыслями. Черпаю в ней силу для предстоящего сражения с жизнью.

И еще – в тот момент я понял наконец, что такое быть писателем.

Быть писателем – это полночи читать в кресле свой старый, уже забытый роман, остро переживая заново встречу со своими же героями, как с вернувшимися из странствий детьми.

Потом вторую половину ночи мотаться в халате по темной квартире, глотая снотворное и запивая его корвалолом, не в силах совладать с нахлынувшей лавиной чувств и впечатлений.

Потом забыться коротким сном, но снова вскочить в пять утра, обуреваясь неожиданной идеей, и на кухне, чтобы на разбудить соседей снизу, перепечатывать четыре страницы концовки.

Потом выпить спасительный кофе и идти на ненавистную работу, где целый день провести в попытках сосредоточиться над заданием, переносить злые насмешки сослуживцев и тонкое издевательство начальника над своим « графоманством »

Потом приехать наконец домой и опять наспех глотнуть неизменного кофе, скорее засесть за текущую вещь.

Потом страдать, перебарывая мучительное желание наложить на себя руки, потому что жизнь кончается после расставания с героями за последней точкой только что оконченной повести…

И все-таки жить, возрождаясь в замысле новой вещи.

Жить назло обстоятельствам и издевкам умных дураков.

Жить, чтобы нести людям свою веру и свои идеалы,

Жить и твердо знать, что только такая жизнь является не напрасной.

5 июня 1987 г.

Все авторы различны по тембру.

Чрезмерное редактирование срезает обертона, оставляя лишь неприятную для слуха чистую несущую частоту.

17 июня 1987 г.

28 ЛЕТ

Счастье – это держать готовую к засылу в набор фотографию, с которой улыбается дорогой твоему сердцу человек, рожденный для газетной полосы движением твоего пера.

25 ноября 1987 г.

Литературный герой – не химера, а вполне реальный человек,

Он живет вне времени и этим сильнее и реальнее меня самого.

Когда я состарюсь и умру, от меня останется жалкий фантом: характеристики, автобиографии, письма да дневники.

А герой будет продолжать жить своею полнокровной жизнью, навеки застопорившись в том возрасте, где моя рука выставила последнюю точку.

И этим он живее меня!

3 декабря 1987 г.

Разница между журналистикой и литературой – в краеугольном камне.

В обеих должны быть и тема и идея.

Но в журналистике главной является тема, а в литературе – идея.

13 декабря 1987 г.

Бальзак и Ремарк: два типа изложения.

Бальзак рисует пышную картину времени. Он подводит к краю и говорит: смотри. Его необходимо экранизировать. Его читаешь и кажется, что смотришь телесериал с фиакрами и цилиндрами, булыжными мостовыми и грудями, взбитыми напоказ.

Бальзак дает взгляд снаружи.

А Ремарк заставляет посмотреть изнутри.

Его читаешь и испытываешь иллюзию, будто действуешь вместе с героями. Ремарка нельзя экранизировать, экранизация убивает его наповал. Его нужно читать и видеть жизнь, описываемую им, перед мысленным взором самому.

Его нельзя не только экранизировать, но даже иллюстрировать!