Арманд Хаммер - Мой век - двадцатый

’’Что это за люди, ваши западные правительства и пресса? Воспользоваться человеческой трагедией в масштабах Чернобыля? — задавал он риторические вопросы. — Чего ваша администрация старается добиться? Меня критикуют за то, что я не объявил об аварии немедленно. Я сам не знал, насколько она серьезна, пока не послал туда специальную комиссию. Местное руководство скрыло от меня полную картину и будет за это наказано. Как только я получил информацию, я немедленно сообщил об известных мне фактах”.

Он сказал, что только что вернулся с заседания Политбюро, где обсуждалась проблема Чернобыля. ”Мой портфель полон писем и телеграмм от советских людей со всех концов страны с предложениями помощи и денег. Некоторые предлагают всю зарплату и согласны приютить жертв Чернобыля в своих домах. У меня здесь есть даже два письма от американцев”.

Он открыл портфель и показал эти письма. К обоим были прикреплены банкноты. Одно было от пожилой женщины из Нью-Йорка, в него была вложена пятидолларовая бумажка. Второе -- от другой женщины, с десятью долларами.

Улыбнувшись, Горбачев сказал: ’’Очевидно, она богаче первой. Но им обеим далеко до вас, д-р Хаммер”, - добавил он.

Затем он вернулся к урокам Чернобыля. ’’Это несчастье подчеркивает опасность атомной войны и использования ядерного оружия в космосе”, — сказал он, возвращаясь к вопросу ’’звездных войн”, который так тревожит Советский Союз. ’’Страшно даже подумать о возможности Чернобыля в космосе. Если Америка запустит в космос подобное оружие, Советский Союз сделает то же. Мир превратится в сумасшедший дом”.

Я внимательно слушал его длинную речь. Немного позже мне представился случай отвлечь его мысли от корреспондентов и Чернобыля. ”Не кажется ли вам, что авария в Чернобыле открывает путь к возобновлению переговоров о встрече на высшем уровне?” — сказал я.

Горбачев напомнил, что уже встречался с Рейганом в Женеве. ’’Встреча с целью ’’знакомства” имела большое значение, — отметил он. - Однако следующая встреча должна быть более продуктивной. Каждый из нас должен привезти домой что-то положительное”.

Он перечислил вопросы, которые могли бы лечь в основу встречи на высшем уровне:

1. Запрещение ядерных испытаний.

2. Ратификация Договора ОСВ-2.

3. Немедленное сокращение на пятьдесят процентов ядерных вооружений.

’’Чернобыль предоставляет нам эту возможность”, - сказал я. Я повторил, что Рональд Рейган хочет войти в историю как президент, добившийся успеха. Но это возможно, только обеспечив продолжительный мир с Советским Союзом. К сожалению, некоторые из окружения президента не хотят, чтобы следующая встреча на высшем уровне вообще состоялась.

Я посоветовал Горбачеву обратиться непосредственно к Рейгану в обход этих людей. Я нарисовал ему картину: Горбачев и Рейган, прогуливаясь вдвоем в Кемп-Дэвиде, сами находят решение важнейших вопросов. Я также описал Горбачеву возможность выступления перед конгрессом, где он был бы тепло принят.

’’Американская администрация ведет себя так, как будто я должен приехать в Вашингтон на встречу на высшем уровне, что бы ни произошло,--ответил он. — Но ведь это не так!” Он сказал, что готов ждать. Я настоятельно советовал организовать встречу между государственным секретарем Джорджем Шульцем и советским министром иностранных дел Эдуардом Шеварднадзе для подготовки его встречи с Рейганом. ’’Что может быть лучше, чем встреча в День Благодарения, день, который все американцы ассоциируют с миром?” - сказал я.

Меня поддержал Боб Гейл. Он сказал, что трагедия в Чернобыле и потенциальная разрушительная способность ядерного оружия произвели огромное впечатление, поэтому сегодня самый подходящий момент для более энергичной инициативы в борьбе за мир, пока не забыты уроки Чернобыля.

Теперь все говорили с большим чувством. В заключение я сказал: ’’Господин Генеральный секретарь, я надеюсь дожить до того времени, когда будет найден метод лечения рака — как председатель президентского комитета по борьбе с раком я верю, что этот момент не за горами, - и когда в мире наступит пора мира. И если я могу сделать хоть что-нибудь, чтобы ускорить осуществление этих двух целей, я буду считать, что моя жизнь не прошла даром”.

Горбачев тепло убынулся и сказал: ’’Доктор Хаммер, вы — неисправимый оптимист. Я тоже надеюсь, что эти события произойдут в ваше время”.

Он пожелал нам всего хорошего и снова поблагодарил. Встреча продолжалась один час пять минут.