Сергей Смирнов: Чтоб служба мёдом не казалась

– Что течет в проводах?

– Ток.

– А зачем нужен бензоэлектрический агрегат?

– А что б бриться! (На панели агрегата, действительно, была для электробритвы).

Механиков, однако, в таком количестве армии не требовалось, тем более, как позже выяснилось, радиолокационные станции работали на энергии агрегатов только в аварийном состоянии. Соберут команду для отправки, потолкаемся на площади часа два: «Отбой!» И снова устраиваюсь на завод. А потом снова взывают в военкомат. Мать замучилась гостей принимать – соберется кампания провожать, пьет винишко и песни распевает: “ Мало водки, мало водки, мало, и закуски к водке тоже мало!» Сижу однажды дома, звонок в дверь. Посыльный из военкомата: «Собирайся!» Оставил записку матери, прыгнул в грузовик. Военком, слава Богу, полистал дело:

– Кого привезли? У него же зрение хреновое! Как я его на Крайний Север отправлю?

Чуть не загремел куда-то на Землю Франца-Иосифа, или еще куда подальше…

И вот, наконец, свершилось, Встретились мы у поезда. Сашку Чуркина блондинка провожала, Валеру Розенцвейга – жена. Меня – никто. Плохо, когда вас девушка не провожает. Будет ждать, или нет – другой вопрос. Первое время моральная поддержка ох как нужна…

Через несколько часов оказались в Троицке. Мороз уши не просто щипал – выкручивал, подлец этакий. Подошли мы к воротам части, смотрим на эмблему: что за войска такие? (О том, что нас в радиотехнический полк направили, мы еще не знали). На эмблеме крылышки, как в авиации, а снизу две молнии перекрещиваются. На контрольно-пропускном пункте солдат сидит, кочережкой в печке ковыряется.

– Что за часть? Кем служишь?

– Планшетистом…

– Парашютистом?

– Ага. Попрыгаете вы здесь. За планшетами…

Познакомились – Леха Симоненко, мастер спорта по лыжам, попал в армию после физкультурного института, служит месяц в планшетном взводе. Рассказал вкратце, что за служба, тут мы и приуныли: это ж надо, нам, спортсменам, карандашами придется воевать! На огонек заглянул сержант, что утром из самохода возвращался. На мою куртку сразу глаз положил:

– Зачем она тебе? А мне в самоход – самый раз. Снимай, до штаба и так дойдешь, не околеешь…

Слыхал я кое-что о стариках… Думаю: раз так положено… снял.

Часов до семи утра сидели мы на КПП, потом Леха до штаба нас проводил. В холле вьется солдатик, весь начищенный, выглаженный, прямо с плаката “ Служба в Советской Армии – почетная обязанность гражданина СССР!» Подбежит к застекленной двери, подышит на стекло, смотрит: кто идет? Заходят офицеры, а он уже на ступеньку прыгнул, оловянным солдатиком застыл и не дышит. Рука к шапке взлетает четко, хоть угольником проверяй. Офицеры козырнут и руку ему жмут – не иначе, как хлыщ штабной, из блатных.

Приехал в полк командир. Сразу ко мне:

– Кто раздел?

Я, конечно, молчу. Отвели нас в казарму. Сидим. Прибегает солдатик из штаба:

– Если построят роту на опознание, вы никого не узнаете? Поняли?

И там, и там угодить хочет, сукин сын, тем более, как потом оказалось, с нашего он призыва, стариков опасается.

Никакого опознания проводить не стали, Батя, видимо, этот случай сразу забыл. Повели нас втроем в городскую баню. Там старушка-банщица сразу подсуетилась:

– Вам, сынки, одежка-то все равно не потребуется…

Отдали. Вымылись наскоро, прапорщик нам обмундирование выдал. Пока шли до части, ноги портянками натерли. Привели нас в учебный взвод, к радистам, а там уже ребята машинками для стрижки волос пощелкивают:

– Поставляй башку!

Вот и забрили нас в солдаты…

Первая ночь. Лежим, молчим, вздыхаем. Перевариваем впечатления. Страшновато. Одеяльца тоненькие, вытертые, не греют. Завтрашнего подъема боимся: вдруг не успеем? А первый наряд вне очереди получить страшно.

– Рота, подъем!

Проклятая команда! После нее начинается суета, как в аду, и так – целый день. Поэтому просыпаешься до подъема минут за десять и ждешь, пока не заорет дневальный. А он орет, словно война началась. Один дневальный- узбек как-то забыл слово «подъем», и спросить не у кого – все спят. Стоит дневальный, вспоминает, а время идет. Думал, думал и додумался:

– Рота, кончай ночевать!

Итак, подъем. Через сорок пять секунд взвод не дышит. Кое-кто схитрил, портянки не завернул, под одеяло бросил. Но сержанты тоже молодыми были, знают эти уловки. Выгоняют взвод на стадион, гоняют по кругу. Беспортяночники сразу начинают отставать, ноги – в кровь. Сержанты строят хитрецов отдельно: