Луис Броули - Пропащий. Последние приключения Юджи Кришнамурти

После этого он сделал еще один комментарий, проведя границу, пересечь которую по своему желанию не мог никто из нас:

– Вам нужно все на свете. В моем же случае связи создаются и в следующий момент разрушаются. Они никак не связаны с эмоциями. «Что я от этого получу?» – для меня это единственная основа отношений. Для меня, понимаете? Даже если вы дадите мне двести тысяч долларов, я не буду их использовать. Я брошу их вам в лицо: «Убирайтесь! Мне не нужны ваши деньги!» Почему вы это делаете? Потому что у вас возникает приятное чувство – ведь вы помогаете бедному, бедному, бедному индийцу. Вы помогаете мне только потому, что вам так комфортно, вы чувствуете себя «благодетелями» – как сказали бы чертовы психологи.

Затем он выдвинул абсурдное утверждение:

– Вы когда-нибудь видели, чтобы я кому-нибудь помогал? Никогда, никогда я этого не делаю!

Потом всплывала правда… ну или почти правда:

– В отдельных ситуациях, если это требуется… ну… Но даже тогда это не действие просветленного негодяя! Таковых вообще не существует. Нет такой вещи, как просветление. Как может существовать просветленный ублюдок? Они все – преступники! С самого начала, на протяжении всей истории нужно было сажать в тюрьму их, а не тех преступников, которых мы создали, присвоив себе все, что по праву принадлежит каждому на планете, – и это не коммунизм и не социализм! Ни то ни другое! Ничего подобного! Нас на планете всего пять с половиной миллиардов, а планета, или называй ее как хочешь, на данный момент в состоянии обеспечить всем необходимым пятнадцать миллиардов человек. Кто-то сказал, что если численность населения достигнет отметки в пятнадцать миллиардов – если, конечно, люди смогут дожить до этого времени (а шансов на это никаких), то они будут уничтожены! Да за то, что мы сотворили со всеми формами жизни на планете, нас надо было уничтожить давным-давно. Присвоив себе все, те негодяи говорят тебе: «Тебе нужно, тебе просто необходимо много есть – двадцать пять блюд за раз».

После этого Юджи вспомнил, как разозлился его друг, задетый его насмешками по поводу вкусовых пристрастий Джидду Кришнамурти.

– Он был зол. Отлично, если я не буду видеться с тем, кого знал в течение двадцати пяти лет, окажет ли это на меня какое-нибудь влияние? А?

– Ммм… нет.

– Никакого. Никакая сила в мире не может повлиять на меня, ни в одной сфере существования. Понятно?

– Ммм, хм.

– А?

– Да.

Позже, пересматривая видео этого разговора, я обратил внимание на то, какими выразительными были все его движения и жесты, его танцующие изящные руки обладали не меньшим красноречием, чем слова. Все его существо было выражением чистого движения. Все способствовало максимально ясному разъяснению, и если что-то понять было сложно, то лишь из-за проявления механизма блокировки, который помогал людям выживать: «живя в страданиях и умирая в страданиях».

Однажды поздним вечером приехала молодая семья с несколькими детьми, и он тут же сделал меня мишенью мести детей. В комнате было много его старых друзей, именитый пожилой врач, писатель и наша обычная честная компания. Пока комната заполнялась людьми, он дурачился, швырял меня по комнате, как в старые добрые времена, и повсюду слышался смех. Я спрыгнул с внутреннего балкона на пол, он наклонился надо мной, стал угрожать, а затем увидел младшего ребенка. Схватив одновременно нас обоих, он велел ему бить меня, пока он держит меня на полу.

– Эй! Бей этого ублюдка!

И у малыша совпало: он имел нужное количество энергии и отсутствие запрета выпускать ее. Его родители наблюдали, как он с яростью принялся за работу. Какое-то время было весело, а затем он сосредоточился на своем занятии и начал бить меня в живот со всей силы. Он сидел прямо на мне и дубасил что есть мочи.

Юджи был на седьмом небе от счастья:

– Хорошо! Еще!

Маму происходящее, казалось, не волновало, а вот папа стал заметно нервничать. Он попытался остановить сына, пригрозив ему, но куда там – ребенок был занят. Юджи игнорировал отца.

– Юджи, зачем ты это делаешь? – спросил отец. Ответа не последовало. Он снова обратился к ребенку, как это делают все родители:

– Эй, полегче там!

Когда он это произнес, Юджи закричал:

– Не слушай его!

Малыш, подбадриваемый Юджи, расходился все сильнее. Теперь он тяжело дышал, лицо его было полностью сосредоточено, удары сыпались градом. Люди продолжали смеяться, но напряжение между отцом и Юджи продолжало нарастать, и их взгляды начали бегать с одного лица на другое в ожидании развязки.